растянулись в улыбке.
Я теперь одна из них. А хорошо это или плохо, решу потом.
Глава 29
Свой путь мы выбираем сами и только потом иногда сожалеем о собственной глупости
До столицы мы добирались верхним путем. Взбежали по насыпи, точнее, Нурея взлетела вверх, а я практически вползала, так меня измотала идиотская затея с озером. И что меня потянуло похулиганить, а главное, как вовремя! Хрипя как загнанная лошадь, я вскарабкалась на крутой берег котлована, откуда уходила широкая дорога в город, желтой змеей петляя меж гор. Между тем наверху уже успели перекинуться парой фраз и готовились отбыть домой. Тихо урчали хорошо отлаженными двигателями два автомобиля. Я успела заметить три женских силуэта в одном, водитель приветственно поднял руку, затем круто развернул машину, взметнув тучу пыли, и сразу же затерялся в ней. Второй остался ждать нас, и это было весьма кстати.
За рулем сидела Оливия. Она сняла большие темные очки, поправила платок на голове и широко улыбнулась.
– Спасибо, – внезапно поблагодарила меня ледяная, вновь надевая очки и включая первую передачу Машина мягко тронулась с места, быстро набирая ход. Я ухватилась за спинку переднего сиденья, чтобы не вывалиться. Дорога была не из ровных, и нас здорово трясло.
– За что? – прокричала я в спину ледяной.
– За озеро, конечно. Никогда не любила этот соляной котлован. А озеро здесь выйдет отличное.
Осталось кивнуть, мол, да, отличное. Странные они все же. Я им только что затопила полигон, а они еще и благодарят за это.
– А за полигон не переживай, – словно прочитав мои мысли, прокричала Оливия. Ветер свистел в ушах, за обочиной зеленела пропасть, и я поспешно отвела взгляд – надеюсь, Оливия хороший водитель, а то я лучше пешком пойду. – Защита никуда не делась, срубим плоты, в конце концов. Я на ближайшем совете предложу добавить в программу обучения заплывы и подводные тренировки. А то некоторые обленились, считают, им и плавать не надо, раз мы в горах живем.
Заплывы так заплывы. С опозданием пришла мысль, что это нововведение коснется и меня. А плаваю я… Нет, на воде держусь и даже плыву, но догнать брата не удалось ни разу, как я ни старалась «почувствовать себя рыбой» по совету деда.
При мысли о родных сердце кольнула тоска. Сколько мы не виделись? Надо попросить Нурею отправить весточку через посольство. И тут же отругала себя: давно надо было это сделать. Мама небось с ума сходит от беспокойства. Да и про отца с братом хотелось бы узнать. Не то что я не доверяла словам полковника Кюртиса, но убедиться, что с родными все в порядке, хотелось.
И снова я задумалась, а стоит ли им переезжать в Северную Шарналию? Маме тяжело будет бросать родных, друзей и уезжать на чужбину, а отец так сильно ее любит, что не станет настаивать на своем решении.
Не хочу давить. Как решат, так и будет.
Въехали в город, Оливия лихо припарковалась на площади между повозкой с флегматичной лошадью и длинным черным автомобилем. Я завистливо покосилась на ледяную. Ладони аж зачесались от желания ощутить под ними кожаный обод руля.
– Смотри, Нурея, как у внучки глаза горят! – с одобрительной насмешкой произнесла Оливия. – Это ты у нас по старости и немощности никак к машинам не привыкнешь, а молодежь-то по-другому на жизнь смотрит.
– Да я не против, – пожала плечами бабушка, – пусть учится, только сама экзамен принимать буду.
– По рукам! – подмигнула мне Оливия. – Будешь в городе, заходи, договоримся о занятиях. – Она помолчала, внимательно глядя на меня. – Я рада, что мы не ошиблись в тебе, Айрин.
Гомон привокзальной площади на мгновение перекрыл резкий гудок клаксона. Лошадь очнулась от своего дневного сна, всхрапнула, дернулась.
– Тпру, зараза, – донеслось с козел, и бородатый мужик хватанул вожжами по широкой пегой спине.
Над открытым верхом машины показалась поднятая в прощальном жесте рука, и в следующее мгновение автомобиль Оливии скрылся из виду.
– Как была егозой, так ею и осталась, – проворчала бабушка, однако глаза ее смеялись, и было ясно, что она нисколько не сердится на подругу. – Пойдем перекусим, да домой.
И мы пошли в дальний конец площади, где под раскидистой сосной стояли столики, вкусно пахло свежей сдобой, пенился в
