меня. Без спешки, не торопясь, видимо, ей тоже хотелось узнать, чем закончатся приключения вдовушки.
Я встала в стойку. Тень, рисуясь, скопировала ее, черные мечи затрепетали в руках.
Я ухмыльнулась – шутить изволим?
Поймала ответную гримасу. Улыбка на черном лице с горящими алым глазами смотрелась… нереально дико, но мне было все равно.
Тень поняла, что улыбается впустую, и сжала губы.
Ну-с, поехали.
Иногда наступают такие моменты в жизни, когда приходит понимание, а зачем, собственно, столько лет тренировалась, зачем потела, рвала связки и ходила в синяках.
Тень была нечеловечески быстра, но фамильное упрямство Сорецки пока побеждало. И потому я еще двигалась, еще держала мечи в руках и даже пыталась атаковать. И раз за разом вставала с пола, куда меня отбрасывала тень, сплевывала кровь и поднимала ставшие такими тяжелыми мечи.
Яростно завизжал лед. Горизонт рухнул влево, и Торес инстинктивно перенес вес на правую сторону, чтобы выровнять взбесившиеся салазки. Их закрутило, завертело по льду, и перед глазами в бешеном ритме замелькали колонны, стены, падающие с потолка камни, и казалось, что сейчас все рухнет прямо на них.
– Прыгай! – прокричал он брату, сгребая Дика в охапку.
Падение отозвалось болью в боку, кажется, хрустнуло ребро, но, главное, он удержался от кувырка и спиной, прижимая мальчика к груди, заскользил по льду.
В голове неотрывно билась тревожная мысль: «Айрин!»
Его девочка где-то там, во взрывающейся камнями темноте. Он должен быть рядом.
Секунда, чтобы передать тщедушное тело мальчика Сетальди. Потерянная секунда.
– Отвечаешь.
– Стой!
Он скинул руку брата с плеча. Грохот стоял такой, что Сетальди приходилось кричать.
– Да погоди ты! – Сетальди прыжком оказался у него на дороге. Дик смотрел широко распахнутыми глазами, и в них читался страх.
– Не дури! Не пройдешь. – Брат поставил Дика на пол и попросил: – Постой-ка, малыш.
Удар в челюсть удивил Тореса, второй, прилетевший в ухо, заставил пошатнуться и потрясти головой. Туман в голове начал медленно рассеиваться, и он замер, пытаясь понять, что говорит ему Сетальди. Чувства буквально умоляли его идти вперед, в хаос обвала, а инстинкт самосохранения вторил брату.
– …толку не будет. Резерв высадишь в момент, а дальше тебя накроет. Погибнешь, не дойдя и до середины. Айрин умница, наверняка нашла выход, да и Лайз рядом.
Торес потер лоб. Сетальди прав… К бездне, тысячу раз прав, вот только сердце не хотело это понимать.
– Надо выбираться. Я видел слева проход. Еще успеем.
Торес повернулся спиной к центру зала и сделал шаг в сторону стены.
– Если этот, который рядом, ее не спасет, я его и с того света достану.
Он осознал новую цель: если Айрин жива, она обязательно появится на рубежах. Торес почти мгновенно перешел на бег, интуитивно выбирая дорогу. Обвал становился все ближе, с силой швыряя камни об пол, и огромные колонны трескались, будто были стеклянными, а на плитах угрожающе расползались глубокие провалы.
Сетальди выругался, подхватил мальчика на руки, и тот повис на манер обезьянки, крепко вцепившись руками и ногами – не оторвешь, и устремился следом за братом.
Они бежали по узкому коридору, и гул за спиной постепенно стихал, а затем пол резко пошел вверх и воздух стал свежее.
Ледяные остановились, переводя дух. Сетальди аккуратно спустил мальчика на пол. Вытер пот со лба.
Дик поводил головой, принюхался и радостно заявил:
– Выход.
– Как выход? – удивленно переспросил Сетальди.
Мальчик пожал плечами. Он не понимал, почему огорчились взрослые. Ведь гора сегодня злилась, даже не злилась, она была в бешенстве. И в такое время безопаснее быть снаружи.
