Маленькая богиня склонила голову. Ему вдруг стало трудно шевелиться под ее внимательным серьезным взглядом.
– И они тебе нужны, эти эмоции. Ты поэтому мучаешь других?
Локи не ответил.
– Не завидуешь, не алчешь, верно? – Она так увлеклась, что ответа ждать не стала. – Не ревнуешь, не гордишься. И не любишь. Ведь любовь опирается на все эти эмоции. Оттого изучаешь тех, кто способен на подобное?
Сигюн чуть сощурилась. А Локи замер, настолько непривычными были ощущения, что она порождала. Каждое ее слово проникало в разум раскаленным клинком, оставляя пульсирующую рану. Будто он вдруг человеком стал самым обыкновенным. Одним из тех, кто на поле боя, израненный, хрипит и булькает окровавленным горлом, призывая Одина принять к себе.
– Отважные и умные скучны, – прошептал Локи. – Подлецы и глупцы всегда забавны.
– А кто я? – Она подалась вперед. Теперь их лица разделяло расстояние не больше длины ладони.
Она ждала ответ, только он не знал, что ответить. Все, о чем он мог думать, – зеленые внимательные глаза и приоткрытые губы. Особенно губы. Чуть бледные, правильной формы… Точно жажда, только сильнее и глубже. Уголки губ вдруг дернулись в манящей мягкой и задорной улыбке. И голос ее прозвучал так же маняще:
– Ты меня хочешь.
Локи будто пламенем обожгло.
– Нет! – Он резко отпрянул и, поскольку действий своих не рассчитал, рухнул на пол.
Заливисто смеясь, Сигюн подползла к краю своего ложа и взглянула на сердитого Локи сверху вниз. Это было новое открытие, которое ей очень понравилось. Разум убеждал, что он просто обманывает, играет, но инстинкты утверждали обратное. Именно на них Сигюн решила положиться сейчас. Мужчины и раньше смотрели на нее с желанием, но никогда они не были так поглощены, так растеряны и удивлены своим желанием.
– Точно?
Любопытно ему больше не было. Пламя болезненно жгло в груди. Хотелось подняться на ноги и исчезнуть, но больше всего хотелось не двигаться и смотреть, как она смеется. Неприятное режущее чувство и приятное теплое одновременно. Локи запутался в своих стремлениях.
– Точно.
– Значит, не поцелуешь?
На его лице отразилось искреннее удивление. Рыжебородый явно не такого вопроса от нее ждал. Честно признаться, она и сама не ждала от себя ничего подобного, а уж тем более своего последующего поведения.
Двигаясь плавно и осторожно, словно охотница, Сигюн спустилась на пол. Упав, он так и не сменил позы. Полулежа на спине, опираясь на локти, Локи наблюдал за ней. И Сигюн могла поклясться, что он почти не дышит. Лишь в глазах отражается болезненное напряжение, желание и… Паника? Она чуть улыбнулась, медленно склонилась к его губам и поцеловала. Всего раз, совсем невинно, но этого хватило, чтобы изменить и свою, и его жизнь навсегда.
Зима сменила лето после того поцелуя, а он все жил подле нее. Не приближался, но и не отдалялся. Сигюн совершенно не понимала его поведения. Точнее, она научилась понимать в рыжебородом все, кроме этой дикой дистанции. Она и сомневаться давно перестала, что Локи влюблен в нее до безумия. Чисто случайно опытным путем установила.
Сиротой-отшельницей в родном доме жить хорошо, но совсем без контакта с внешним миром никак. Сама все себе не сделаешь, даже с помощью всесильного Локи. Так что отправилась она в ближайший вик немного наследства потратить. А там уж охотников до юной, красивой, одинокой и оттого беззащитной богини, как водится, немало нашлось. Сигюн за себя постоять всегда умела, была готова защищаться и на этот раз, поэтому для нее стало полной неожиданностью, когда первый подошедший соискатель вспыхнул неестественным алым пламенем. Она обернулась к Локи, а у того в глазах ярость ледяная. Вот в тот момент Сигюн поняла сразу три вещи. Во-первых, турс ревнует и пребывает в бешенстве. Во-вторых, он в нее влюблен. В-третьих, она его заставила испытать еще массу ярких эмоций, а значит, он точно останется с ней надолго.
Холодным зимним вечером он сидел на шкуре у очага, скрестив ноги, и сосредоточенно выводил узоры на широкой доске. Это была третья по счету картина, которую он выжигал в ее доме. И на всех трех была изображена она, Сигюн. Первые две он поставил тут же, у изголовья лавки, на которой спал.
Богиня неслышно вздохнула. Любому мужчине надобна. А тому, которого поцеловала, не нужна. Сигюн перевела печальный взгляд на окно. И не спастись от его молчаливой компании зимними вечерами. Темь, хоть глаз выколи, и холод. На улицу не выйти. Она холод не любит. Локи холод не берет.
– Правда, что ли, к Одину пойти, – буркнула в сердцах она.
