– Зачем?
Хотела ответить: «Там мужчины есть», – но смутилась. Замуж же надо хотеть, а не мужчин. Если честно, то желала она не мужчин, а конкретного мужчину. А если быть уж окончательно честной, то сбежать и забыть его. Извел ее совсем своими обращениями ласковыми, взглядами обжигающими и дистанцией, которую держал неизменно. Сигюн не поняла, в какой момент ее начала умилять его спутанная шевелюра и когда она стала так зависима от запаха влажной прохлады, что сопровождала его. Летом было легче, зимой стало невыносимо.
– Зачем? – повторил настойчиво Локи, не отрываясь от своего занятия.
– Захотелось, – тихо шепнула богиня, стараясь подавить смущение.
– Чего захотелось?
– Не чего, а кого.
Тут она уже взяла себя в руки и реплику произнесла уверенно. Правда, взгляд с него опять на окно перевела, чтоб себя не выдать.
– И кого?
Сигюн не увидела, она ощутила, что он таки оторвался от работы и теперь изучает ее. Стало несколько неуютно. Она поерзала на стуле, кутаясь сильнее в шерстяную накидку.
– Так кого? – вновь настойчиво повторил Локи.
Богиня поморщилась, потом вдруг разозлилась и обернулась к нему.
– А ты кого хочешь?
Локи смотрел на нее не моргая.
– Ну вот и мне отвечать не хочется, – поняла она его по-своему.
– Тебя.
От его спокойного тона и напряженного изучающего взгляда у нее по телу горячая волна желания прошла.
– Меня?
Растерянности Сигюн скрыть не сумела.
Локи склонил голову набок. От удивления ее губы чуть приоткрылись, окончательно лишая его здравых мыслей. От ее маниту в пространство потянулись яркие белые искры – признак сильного волнения. Соблазнительная, хрупкая, совершенная. У него не выходило запечатлеть Сигюн целиком. Каждый раз только плохая копия ее настоящей. Он мог изобразить оживающим все. Но ее не мог.
– А почему не подходишь? – наконец пришла она в себя.
– Ты не звала.
– Я тебя и в свой дом не звала, но ты же пришел!
Сигюн возмутилась искренне. Как кого-то «изучать» берется, он, значит, не спрашивает, как богине красивой ложе согреть, он вдруг ждет зова? Что за рассуждения?
– А как иначе тебе стать интересным?
Она изумленно уставилась на Локи. Скинула накидку, встала, подошла к нему и опустилась напротив.
– Мне было все о тебе интересно уже тогда, когда ты смотрел на меня с крыши на площади.
Локи глубоко и прерывисто вздохнул. Пока она произносила самую желанную в его жизни фразу, он неотрывно следил за движением ее губ. Он помнил, какие они нежные и теплые, помнил ее дыхание, ее запах и помнил сладкую острую боль, которую впервые ощутил тогда.
– Так мне звать или ты сам поймешь?
Боль повторилась, только теперь приступ был слаще и острее, и Локи не сумел с ним справиться. Он застонал и потянулся к ее губам. Маленькая, обжигающая, податливая. Она ему позволила все. Изучать и ласкать, постигать ее движения, ее полупрозрачное тело, почувствовать ее силу, проникнуть в нее.
Сигюн видела жажду Локи, ощущала ее. Изгибалась навстречу его ласкам. Не сопротивлялась дикому алому пламени, что блуждало внутри, поглощая ее маниту. Тихо и надломленно стонала, когда он двигался в ней.
Он не помнил и не знал ничего, кроме своей богини. Ее дыхания, тепла, запаха. Локи путался в себе, теряя границу между наслаждением и болью. Казалось, он чувствует одновременно все: счастье быть нужным ей, страх разочаровать ее сейчас, абсурдную ревность ко всем мужчинам в обоих мирах и ни к кому конкретно. Ему хотелось поглотить ее и стать для нее всем. Он жаждал принадлежать ей, служить ей, слушаться во всем, кончать в нее снова и снова и слышать, как она стонет.
