нужны все эти дополнительные трудности, если дело у меня и без того непростое?
— Это дело — найти моего отца… — попыталась пояснить Лил, разглядела в отсветах догорающих углей насмешливо изогнутую бровь и смолкла, сообразив, как беспочвенно это заявление.
— Даже если бы это было так, — помолчав, устало вздохнул Инквар и поворошил угли, — ты тут все равно ни при чем. Если бы твой отец считал, что у вас с Ленсом хватит сил ему помочь, он сразу взял бы вас с собой. Как тебе известно, в тылу всегда оставляют тех, кто слабее. Но я не стану тебе ничего доказывать и отчитываться тоже не собираюсь. Поэтому ложись отдыхать и подумай, куда тебя проводить. Назад в Трааг я не пойду, там сейчас небось кишмя кишат шпионы Корди.
— Не кишат, — расстроенно буркнула Лил. — Бланс тайно отправил мать с Ленсом в убежище гильдии…
И еще не успев договорить, огорченно прикусила губу, проклиная себя за излишнюю болтливость. Он и так считает ее ни к чему не пригодной привередой, а теперь вполне законно будет называть еще и пустомелей.
— Откуда ты знаешь? — прищурился Инквар, они с Дайгом пока не получили от Бланса никаких известий, но командир траагской стражи обещал посылать сообщения только в крайнем случае, не желая давать шпионам никаких намеков на знакомство с ними.
Однако ответа не дождался и некоторое время спустя повторил вопрос:
— Лил, я тебя спрашиваю, кто тебе об этом сказал? Для моего дела важно, надежные ли это сведения. От того, в безопасности ли вы сами и ваша мать, зависит очень многое. Поэтому выкладывай, почему ты так уверенно говоришь о делах Бланса.
— Я не могу, — виновато глянули на Инквара зеленые глаза. — Это тайна… отец не разрешил никому рассказывать.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — строго посмотрев на девушку, сумрачно похвалил искусник. — Но у любого правила, как и для любого запрета, бывают исключения. И я как раз такое исключение. За то время, пока я сидел в Трааге, я собрал о вашем отце все сведения и теперь точно знаю, какие вещи он делал, кому продавал, кому помогал, с кем дружил. И если мне действительно удастся ненароком напасть на его след… Обрати внимание, я не утверждаю, что иду его искать, но все же иногда случаются странные совпадения, почти чудесные. Так вот, в этом случае, полагаю, мне будет очень важно знать, где его семья. Так почему ты уверена в действиях Бланса?
— Ладно, — обдумав его слова, нехотя произнесла девушка. — Но не думай, что я пытаюсь тебя разжалобить, это невозможно. А Бланс приходил в то утро, точнее, на рассвете. Ленс меня разбудил, я сначала подумала, маменьке хуже, но оказалось, пришел командир, сказать, что нас будут охранять стражники. — Лил вздохнула, помолчала и тихо продолжила: — Потом сказал, что вы уехали.
— Сам? — откровенно изумился Инквар и пристально уставился на нервно мнущую полу куртки девушку. — Никогда не поверю. Он опытный воин и командир и никогда не станет рассказывать такие вещи детям.
— Я не ребенок! — вспыхнула Лил. — Мне уже девятнадцать!
— Без двух лун, я знаю, — спокойно кивнул искусник, только несколько дней назад выяснивший это у Марнека. — Но для меня вы оба все равно дети. А сейчас мы говорим о Блансе. Как вышло, что он начал выдавать вам чужие тайны? Вы поили его чаем?
— Ну да. А при чем здесь чай?
— Ну так в вашем же доме нельзя ничего есть и пить, можно влипнуть в большие неприятности. И, как я подозреваю, Блансу тоже не повезло.
— Что значит «тоже»? — вытаращила глаза Лил. — А еще кому? Ты что-то путаешь… или нарочно наговариваешь!
— Ничего я не путаю, — мрачно усмехнулся Инквар, понимая, как опрометчиво поступил, заикнувшись о том зелье.
Нужно было по-другому, более тонко выпытать у девчонки, с чего это воин, три часа вместе с Инкваром и его друзьями обсуждавший подробный план помощи семье Тарена, вдруг резко перерешил и совершил по меньшей мере странный поступок. А теперь придется или рассказать ей правду, или попытаться обмануть. И второй способ не нравился Инквару просто до отвращения.
— Тогда объясни, — потребовала девушка, с тревогой следя за тем, как темнеет лицо дорогого ей мужчины.
Видела она уже такое, и не раз. И как ни обидно признавать, но обычно он оказывался совершенно прав в своих выводах.
— Лил… — произнес искусник и запнулся. Самое последнее дело — ссорить людей с родителями, даже если те, искренне желая отпрыскам только добра, в чем-то сильно ошибаются. Но и смолчать сейчас нельзя. Проклятая ситуация, где найти слова, чтобы рассказать правду и не отвратить дочь от матери?! — Я не хочу ее обвинять, Лавиния имеет право на свое мнение. И раз решилась использовать то зелье, значит, не нашла другого способа. Просто ей не повезло, амулет у меня сильный, защищает почти от всех ядов и дурманящих снадобий.
