них быстро.
Я шел по торговому комплексу, сворачивая на каждой попадавшейся развилке, и пытался сообразить, где я нахожусь по отношению к гавани.
Я обнаружил, что, несмотря на все трудности, воспринимаю цивилизацию с радостью. После мертвой планеты с пустыми кораблями скученность, яркое освещение и толпы людей на станции Пейн радовали глаз и душу.
Я сам удивился. Это свидетельствовало о том, насколько сильно не понравилась мне та странная черная планета – потому что еще совсем недавно я был уверен, что смогу провести долгую, пусть даже и не особенно счастливую жизнь, если никогда впредь не буду соваться ни на какие космические станции.
Я миновал мемориал Ганрайской столичной космостанции. Быстро подсуетились. И венки уже кладут. Я выпятил подбородок и прошел мимо, не думая о памятнике. У меня не было времени на сантименты.
Нас, значит, подобрали и передали в посольство Свободных торговцев ради выкупа, и сделать это мог кто угодно, от пиратов до ученых. Торговцы, перевозчики… Не все ли равно?
Посольство с радостью выкупило нас, чтобы перепродать Эвагарду. Из подслушанного следовало, что имперцы сразу же заявили свои права на трех юных военных, а потом, разобравшись, кто я такой, пришли и за мной. Я очень надеялся, что вытащил ребятишек вовремя и что Нилса и Салмагард удалось спасти, но вряд ли когда-нибудь узнаю, что и как.
Чудом было также то, что меня не узнали – но, с другой стороны, можно ли было меня узнать? Ведь я считался погибшим, и никто меня не искал.
Значит, безумная затея со спутником сработала. Я встряхнул головой в невольном восхищении. Даже умирая, Нилс смог – конечно, руками Дейлани – найти решение, сохранившее нам жизнь. Можете как угодно ругать Эвагард, но имперцы оправдывают возложенные на них надежды. Впрочем, я знал это задолго до знакомства с энсином Нилсом.
Я шел дальше, но не мог не заметить людей, разглядывавших монумент. Памятник представлял собой уменьшенную копию резиденции короля Ганрая – красивой башни, стоявшей в самом центре купола Ганрайской столичной космостанции. Здание это было мне знакомо как нельзя лучше.
Тот факт, что меня не выкупили с самого начала, имел самое простое объяснение: кое-кому никак не могло прийти в голову, что я еще жив.
А я остался в живых только благодаря Дейлани.
Она ведь не только не улетела без нас – она, несмотря на всю неприязнь, вернулась за мной и рядовым, очень серьезно рискуя при этом жизнью. Если она пережила стазис, то перед ней должно открыться блестящее будущее.
Станцию Пейн я практически не знал, но не решался надолго останавливаться, чтобы рассмотреть схему. Вероятно, Эвагардская разведывательная служба и Имперская служба безопасности только этого и ждут.
Оставив позади монумент, я миновал еще один торговый центр с высокими потолками и вышел в широкий коридор, по одну сторону которого тянулись фешенебельные кафе, а с другой – открывался великолепный вид на окружающее пространство. Я остановился и, опершись на парапет, наслаждался ярким светом и пейзажем. Воздух был приятно теплым. И слышать бесчисленные человеческие голоса тоже было приятно.
Обратиться к карте, не привлекая к себе ненужного внимания, я не мог, но посмотреть в обзорное окно мне ничего не мешало. Даже постоянные обитатели станций порой вот так стоят и любуются видами.
Я же был всего лишь рядовым медиком, вышедшим на перерыв.
За окном находился «Джулиан». Размером почти с ковчег колонистов. Я никогда в жизни не видел столь величественного космического корабля и, по всей вероятности, уже и не увижу никогда. Флагман флота императрицы был вполне достоин своего названия; это был даже не корабль, а небольшая боевая космостанция, способная отправиться куда ей заблагорассудится.
Я находился в главной, эвагардской части станции; коммерческий порт должен был располагаться на ее противоположном конце. Мне было нужно спуститься на несколько палуб и отыскать скоростной лифт… но за ним тоже будут следить.
Значит, мне оставался один выход: перехватить какого-нибудь рабочего-ремонтника и добраться до порта на его мобиле. За этими перемещениями тоже наверняка следят, но я что-нибудь придумаю.
Не впервой.
Я тяжело вздохнул. Происходившее на поверхности черной планеты осталось в нескольких световых годах и нескольких эпохах от меня, но воспоминания отделялись от этого мгновения всего несколькими минутами. Пока Свободные торговцы лечили меня, я спал. Я ощущал себя отдохнувшим и, вероятно, немало продвинулся на пути к излечению, но еще не восстановился до конца после перенесенных страданий.
