В зеленом тумане, заполнявшем дугообразный зал, где должен был находиться противорадиационный щит, девушки представали только смутно различимыми силуэтами. Щит был разбит вдребезги – это было сделать гораздо проще, чем разодрать бронированный борт транспортного корабля. Да, этот грузовик был бронирован. К сожалению, теперь это стало известно и практикантам, и они получили полное право строить предположения о том, зачем такой посудине нужна броня.
– Как? – тупо спросил я, глядя на разрушения. – Как?
– Орудийный огонь? – предположила Дейлани.
Я мотнул головой.
– Нет.
– Метеор? – задумчиво произнес Нилс.
– Исключено, – твердо сказал я.
– Почему?
– Его остановила бы защита.
– На этой лохани есть противометеорная защита? – недоверчиво спросил он.
– Почему бы и нет, – отозвалась Дейлани, и я взглянул на размытое пятно, каким она сейчас представлялась. – Ведь есть же у него военная броня.
– Что? Быть того не может, – снова не поверил Нилс.
– Сами посмотрите.
Чувствуя себя донельзя раздраженным, я присоединился к ним возле пролома в переборке. Снаружи не было ничего, кроме клубящегося зеленого тумана. Мы не видели ровным счетом ничего. Никаких деталей пейзажа. Мы находились примерно посередине высоты корабля, и до земли было довольно далеко. Я взял Дейлани за локоть и отвел от пролома.
– Покажите, что вы нашли.
Она показала. Черное вещество оказалось весьма увесистым. Оно походило на камень, но я, определенно, никогда не видел его. Не стану хвастаться, будто я перевидал все обследованные планеты, да и геологом не был – но вещество было странным и незнакомым.
– Сомневаюсь, что вы хорошо подкованы в геологии, – сказал я.
– А я сомневаюсь, что вы захотите объяснить, что означает эта броня.
Я не мог видеть ее лица, но тон сообщил мне все необходимое.
– Похоже, что вы никак не желаете успокоиться.
– Бронированный корабль, замаскированный под грузовик! И вы все еще хотите убедить нас, что вы не шпион?
– Эй! – Я чуть повысил голос. – Это не мой корабль. И мне кажется, что это произошло не в невесомости.
– Конечно.
– В таком случае это не может быть причиной нашего приземления. Много здесь этого добра?
– С пару килограммов. Я сначала обнаружила только самый большой кусок – очень уж плохо видно. Больше всего смахивает на гальку.
– Однородное вещество? – полюбопытствовал я.
– Нет, нисколько. Это минерал или что-то в этом роде. Тут есть и сколы – видите гладкую сторону? – Судя по всему, она всерьез увлеклась. Пока она каждые пять минут обвиняла меня в шпионаже, было довольно трудно воспринимать ее как ученого. Ну, а мне в данном случае оставалось лишь положиться на ее мнение.
– Теперь вижу. – Значит, мы с Дейлани все-таки способны общаться нормально; нужно всего лишь думать только о деле. – Как оно сюда попало?
– Могу только строить догадки – как и вы. Может быть, ваши даже будут лучше.
– Вот это – вряд ли, – заверил я ее.
Салмагард стояла около пробоины и смотрела наружу.
– Что у вас? – спросил я ее. Отсюда она вряд ли могла хорошо разглядеть, что делается вокруг.
– Показания прибора, адмирал. Мне кажется, что наводки поступают снаружи.
– Только не упадите. – О показаниях прибора и электронных наводках можно будет побеспокоиться позже. – Вы не хотите поглядеть на все это вблизи? – обратился я к Дейлани.
– Можно и посмотреть. Наномашины еще работают.
– Разумно. И все же – отчего корабль мог так сильно пострадать?
