С колонизацией тут есть кое-что общее: основателем колонии становится какой-нибудь богач, сами же колонисты, как правило, принадлежат к низшим сословиям; их заманивают обещаниями весьма скромных благ. Зачастую их путь пролегает лишь в одну сторону, или же их связывают очень долговременными обязательствами, поэтому обычно на эти авантюры подписываются люди определенного типа, обстоятельства жизни которых оставляют очень мало возможностей выбора.
Большая часть видимой галактики освоена колонистами, находившимися в шаге от продажи себя в договорное рабство, что является вполне законной практикой в Пространстве свободной торговли.
Я не считал подобный выбор совсем уж никудышным. Принадлежность к первопоселенцам, при наличии определенного терпения, открывала большие возможности для роста. Все равно кто-то должен был этим заниматься, а на каждую колонию в ужасном месте, вроде этого, приходилось что-нибудь куда более перспективное. Этих людей никто не ценил по заслугам, но они делали доброе дело.
К тому же для многих из них даже жизнь на корабле была чуть ли не роскошной по сравнению с тем, что они оставили позади.
Палубы практически повторяли одна другую. Попадались совершенно нетронутые, на первый взгляд, места. Тут и там палуба была попорчена, но мы так и не могли понять, как же это сделано. Углепластиковые покрытия не коррозируют, как металл, и на ожоги эти следы не походили – но по всему кораблю что-то проело пятна в пластике. Попадись это явление в одном месте, можно было бы подумать, что там разлили какой-то химикат, но они были повсюду.
Попадались и другие признаки, указывавшие, как я втайне считал, на экстренную эвакуацию. Поголовную. Мне не хотелось пугать молодежь. Если народ действительно эвакуировали, что явилось причиной для таких действий? Вряд ли эвакуация прошла без потерь, но где в таком случае те, кто не мог эвакуироваться?
Нам не попалось ни одного трупа, но мы и не слишком старались их отыскать. Я подозревал, что мы отыщем их, если будем заглядывать в каждую каюту. Больше всего меня изумляло валявшееся повсюду пыльное барахло. Обувь, личные устройства, даже оружие. Лежало все это без всякой системы, – попросту было разбросано повсюду.
– Один мертвец, – сказал Нилс, встряхнув головой. – С какой стати он решил застрелиться?
– Мне уже совершенно не важно, куда они отправились, – заявила Дейлани. – Я только хочу узнать, почему они сбежали.
– Они испугались. Возможно, того, что корабль упадет, как упал наш, – предположил я.
– Тогда почему этот тип разгерметизировал корабль перед тем, как застрелиться? – спросил Нилс.
Вопрос не в бровь, а в глаз. Мы двинулись дальше, но Салмагард осталась на месте.
– Рядовой? – Она застыла на последнем перекрестке, пристально всматриваясь в поперечный проход. – В чем дело?
– По-моему, сэр, я что-то слышала. – Она сказала это, не глядя на меня. Мы с Дейлани переглянулись. Нилс был явно недоволен.
– Давайте посмотрим, – сказал я. Мы прошли по коридору до следующего перекрестка, но не увидели ровным счетом ничего. Нилс крикнул; ему никто не ответил. Мы стояли на пересечении коридоров и слушали, как стихало эхо наших голосов. Нам попадалось все больше и больше загадочных повреждений, попорченных коррозией панелей, покореженных дверей. На потолке не хватало пары ламп, чему я не придал значения.
На палубе валялась плюшевая игрушка – пухлый лобстер. Я перевернул его ногой и увидел темное пятно.
– Сканер у вас при себе? – спросил я Салмагард. Та кивнула.
Дейлани открыла один из люков и заглянула туда. Выпрямилась, пожала плечами. У Нилса был неважный вид. Под глазами чернели страшные круги, хотя, вероятно, я сам выглядел не лучше.
– Так включите его, – приказал я. – Кто-то же это сделал. И то, что мы пока что этого кого-то не увидели, не означает, что их здесь нет.
– Есть, Адмирал.
Закончив обход, мы так и не получили никакого ответа. Не однажды до нас в разных частях корабля доносились откуда-то шумы, как будто где-то кто-то двигался. Мы пытались отыскать источники звука, но тщетно.
Я не хотел высказывать свои подозрения вслух, но у меня складывалось твердое впечатление, что мы тут не одни. Оставалось надеяться, что это была не паранойя, порожденная наркотической ломкой.
В космосе, в колониях – где угодно вдали от тех мест, которые принято называть цивилизованными, – найдется множество суеверий, даже среди эвагардцев. Они особенно распространены в длительных путешествиях в глубоком космосе. Мне никогда не хватало терпения на что-то подобное. Действительность была достаточно опасна и без того, чтобы добавлять в нее перцу, проверяя, как влияет на человека оторванность от прочего мира.
