красочная имперская татуировка «южан» на оголённых предплечьях и щеках. Означающая, что её носительница принадлежит к самому верху Императорского дома и в данный момент исполняет почётную обязанность присутствия на официальном торжестве. Что, впрочем, не отменяет её права на толику веселья и удовольствия. И сейчас принц подсознательно ожидал, что принцесса снова будет в платье и туфлях. Однако перед ним предстала совершенно обычная девчонка, облачённая в традиционный сварожий маскировочно-защитный комбинезон поверх белой майки без всякого рисунка и обутая в удобные походные ботинки. Светлые волосы забраны сзади в хвост. Чистые, избавленные от тату щёки нежно светятся румянцем. И никаких украшений. Рядом, на лавочке – небольшой плоский рюкзак.
– Вот и ты, – проговорила она удовлетворённо. – Молодец, не опоздал.
Он сел рядом.
– Чего улыбаешься? – спросила она.
– Разве я улыбаюсь?
– До ушей.
– Извини, не заметил.
– Странный ты, – она посмотрела на него искоса, как смотрят иногда птицы и домашние животные.
«А ты красивая», – захотел сказать он, но сдержался, и вместо этого выпалил:
– Послезавтра у меня день рождения.
Она молчала. Он тоже. Слова, которые только что легко и непринуждённо выскакивали наружу, застряли где-то внутри головы (или где там они на самом деле застревают) и, как бы он ни старался, не хотели двигаться дальше.
– Ты это мне хотел сказать? – осведомилась Ченри.
– Нет. – Лойлл, наконец, сумел справиться с собой. – Кажется… – он откашлялся и, понизив голос почти до шёпота, закончил: – Кажется, я тебя люблю.
После чего подумал и зачем-то добавил:
– Уже четыре дня.
…Ежедневно гулять в Парке вместе с маленькой Лизой и Локотком Миша и Аня начали совсем недавно. Они бывали в Парке и до того печального дня, когда обстоятельства резко переменились, и власть над Пирамидой захватили свароги. Но так, от случая к случаю. Для этого необходимо время, которого вечно не хватало за кучей разных важных дел. Свежий воздух для ребёнка? Воздух в Пирамиде сам по себе даст сто очков вперёд хоть горному, хоть морского побережья, хоть лесному или степному. Только пожелай, и Циля Марковна меньше, чем за минуту, воспроизведёт там, где тебе угодно и в любом объёме, любой воздух из сотен тысяч образцов, имеющихся в её памяти. Со всеми необходимыми природными ингредиентами. Или смешает новый, на заказ. И тут уж что кому нравится. Тот же господин обер-лейтенант Хельмут Дитц, помнится, любил, чтобы воздух был просто чистым. Без всяких посторонних запахов, будь то даже запах моря или леса. Он сам добавлял в воздух своих комнат запах алкоголя, мужского одеколона и табака. Естественным путём добавлял. «Я горожанин, – говорил он, бывало. – В Дрездене родился и вырос. На окраине. Мне всегда было вполне достаточно открытой форточки». А вот товарищ лейтенант Александр Велга любил экспериментировать, и в его комнатах запросто можно было вдохнуть смесь высокогорного воздуха Гималаев со странными горьковатыми ароматами болотистых луговых низин погубленной планеты вейнов, остатки которых однажды, невообразимо давно, а на самом деле совсем недавно почти случайно спас Отряд. Хотя, казалось бы, тоже горожанин, москвич. Да… Сами они, Миша и Аня, предпочитали лесной воздух. Но иногда «включали» и море, и горы, и степь.
То есть как было уже сказано, гулянье в Парке имело к свежему чистому воздуху мало отношения.
А вот убить время здорово помогало.
Потому что теперь, когда они оказались, по сути, на положении пленников, свободного времени было у них просто навалом. Буквально девать некуда.
Никаким сотрудничеством, которое Стана и Карсс им предложили и на которое они вынужденно и на словах согласились, пока и не пахло. И было понятно, что запахнет ещё не скоро. Ибо прежде чем властвовать над Галактикой при помощи Пирамиды, надо научиться ею пользоваться. Не столько всеми её научно-техническими чудесами, сколько в первую очередь каналами Внезеркалья.
– Всё-таки свароги идиоты, – высказалась по данному поводу Аня.
Они как раз гуляли по Парку с коляской (самой обычной, на четырёх колёсах, скопированной из современного земного каталога детских товаров), в которой сидела и радостно глазела на мир дочь Лиза. Локоток же шарился по окрестным кустам, и можно было не сомневаться, что маленький ловкий и молчаливый искусственный человечек вскоре появится или с чудным цветком в руках, или с
