еще не было.
– Не успеют. – Хологат тоже умел считать варианты. – Начинать переправу через реку на виду у нас глупо. Это сразу потерять треть или половину войска. И город мы возьмем быстро. Ибо держать правильную осаду легион не сможет, а простыми завалами нас не остановить.
– Не будет Никамер сидеть в городе, – вставил Якушев. – Не та у него… порода. В поле выйдет. Нам надо, чтобы легион там и остался. Весь. Ваши предложения?
Легион в поле вышел. Весь, включая срочно присланные из города отряды стражи. Столица провинции осталась без защиты. Хотя какая там защита? Если легион падет, две сотни стражников ничего не сделают. Поэтому Никамер приказал поставить в строй всех до последнего.
Теперь, когда все было определено, префект обрел внутреннее спокойствие. Войско против войска, сила на силу. Все просто и ясно. Эх, если бы еще знать, что к провинции идет помощь! Что за спиной легиона есть кто-то, кто сможет остановить врага! Тогда даже гибель его войска не будет напрасной.
Но этого Никамер не знал. Никаких вестей из столицы и от Пектофрага. Ни одного крельника с посланием. Хординги сумели отрезать Лонотор от империи. Как до этого отрезали Кум-куаро и Дельру.
Но горевать некогда. Надо воевать. И старый воин не осрамит ни себя, ни легион. Как бы там не сложилось, его воины примут бой и воздадут врагу особые почести железом и кровью. За империю!
Четыре пехотных полка генерал Хологат поставил в линию, а пятый выдвинул на левый фланг. Здесь поле тянулось до глубокого оврага с обрывистыми склонами. Овраг соседствовал с низиной, а та уже шла до самого озера. Весной эти земли уходили под воду, а к середине лета на их месте возникало мелкое болото. Даже зимой здесь редко когда гоняли повозки – податливая почва не самая лучшая опора для копыт и колес. Во всяком случае, местные говорили, что через низину двигать массы пехоты и конницы нельзя.
Конные полки генерал перевел за правый фланг, и только два эскадрона стояли ближе к левому. В целом вышло простое построение корпуса – во всяком случае, противник должен быть уверен, что с ним будут воевать по правилам имперской армии.
Так Никамер и думал, внимательно разглядывая строй хордингов. Судя по всему, те привели под Лонотор не больше четырех тысяч воинов. И в легионе почти столько же. Но его когорты вооружены самым лучшим образом для ближнего боя. А вот больших щитов и длинных копий у врага не видно. Кинутся толпой? Непохоже. Если они смогли организовать скрытое нападение на лагерь и город, то уж основы правильного сражения должны знать. Но почему их конница на одном фланге? Почему так неравномерно выстроена пехота – где четыре ряда, а где только два?
Сам он поставил легион в привычном порядке. Три когорты в линию и четвертую (седьмую по номеру) позади. Конный отряд разделил на две группы: легионеров и ветеранов отрядил на свой левый фланг, охотников и прочих – на правый. Лучников поставил впереди строя. Их хоть и немного, но накрыть врага залпами смогут. Тем более хординги не имели никакой защиты против стрел.
Жаль, не успели собрать баллисты, те хороши для пролома вражеского строя, но их заменят выделенные легионеры, способные с короткой дистанции метко послать метательное копье в цель. Вместе с лучниками они пробьют брешь, куда и ринутся остальные.
Для прикрытия двух третей поля пришлось выстраивать когорты в четыре ряда. Маловато для плотного удара, но дать обойти себя с фланга префект не мог. А вытягивать в линию и седьмую нельзя, ей предстоит усилить возможный прорыв.
Нет, причин для серьезной тревоги у Никамера не было. Враг здесь и готов к открытому бою. Он не превосходит легион числом и вооружением. Он не имеет значительных шансов на победу. Но почему тогда так неуютно и зябко? Почему вновь ноет сердце?
Тревожит неправильность врага. Его неуклюжесть. Но неуклюжий враг не смог бы дойти не то что до Лонотора – до кордонов империи.
Когда помощники доложили о полной готовности легиона к сражению, Никамер как раз обдумывал, стоит ли посылать к хордингам переговорщика. Может, те будут готовы с почетом отступить перед большой силой? Вдруг они передумают?
Но враг сам не горит желанием вступить в диалог. Значит…
– Начинайте, – хрипловатым басом скомандовал Никамер и потер грудь. – Да поможет нам Великий Огалтэ!
И поморщился, услышав рев труб. Когда-то этот звук вселял радость и уверенность в успехе. Но с тех пор прошло слишком
