– Чтобы вы отменили сбор дворянских дружин и объяснили императору, насколько сложная обстановка в Корше. Добавьте, что мы берем на себя заботу о порядке в провинции до возвращения легионов.
Шелегер хмуро посмотрел на Теладора, помолчал, разминая кисти рук, потом сухо осведомился:
– А если император не даст согласия?
Теладор прищурил глаза и позволил себе легкую усмешку.
– Как вы сами говорили, император болен. Согласие сейчас дает первый советник Согнер. Он может сколь угодно грозить карами, но двинуть сюда даже одну когорту не посмеет.
– Сюда идут четыре когорты, – сказал префект. – Десятый легион получил повторный приказ на передислокацию в Коршу. Третий Меворский идет в Ошеру. Правда, идти ему долго, но рано или поздно он будет там. Что ты скажешь тогда?
Теладор кашлянул, прочищая горло, скрестил руки на груди и металлическим тоном отрезал:
– Тогда империя может потерять еще одну провинцию. И свой легион.
…В тот раз Шелегер промолчал. Не отреагировал даже на уход зятя. Видимо, последние слова отчетливо дали понять, на что готов муж его дочери ради своих интересов. И ведь ничего не сделать, сила на его стороне. А у Шелегера после ухода когорт только личная охрана – сотня человек, плюс городская стража и… всё. Имперская знать провинции тоже сил не имела. Выходит, Теладор может делать что хочет. Но чего, великое небо, он хочет? Власти? Золота?
Чтоб его разорвало, родственничка проклятого! Ну, отпишет Шелегер в столицу, обоснует отказ кордонных дворян отправить воинов в армию. И что? Согнер махнет рукой? Хм! Скорее пошлет своих цепных псов. Если уже не послал.
Сидевший в провинции цензор Бурмес наверняка донесет до Хофра и Согнера свое видение ситуации. Приврет для красоты. А потом? Преторианский легион всегда наготове. Сколько нужно, чтобы перебросить одну-две его когорты сюда? А там собраны лучшие воины, им войско Теладора на один взмах меча.
Так что делать? Что префекту делать?!
А вот Теладор сомнений не испытывал. Некогда было. Он готовился к своей войне.
В тренировочном лагере Темер до изнеможения гонял новичков. Сотня лучших оружейников ковала копья, топоры, мечи, доспехи. Ремесленники прокладывали дороги и строили мосты. Каменщики и плотники возводили мастерские, где должны были изготавливать пушки, порох, ядра. Правда, что это такое, здесь пока никто не знал, но люди маркиза уже скрытно закупали селитру и серу. Также готовили древесный уголь и свозили его в специально оборудованные сухие склады. Однако даже в самом лучшем случае производство пушек и ручных метателей вроде аркебуз могло быть начато не раньше, чем через три-четыре круга.
Да, огнестрельное оружие разительно изменит расстановку сил. Но сейчас, пока будущая армия Теладора только создается, он все еще уязвим. В первую очередь со стороны империи. И это изменить никак нельзя. Почти никак…
Теладор уже прикидывал вариант с переброской сюда двух сотен наемников с Земли. Четверть из них вполне сносно владеет холодным оружием и может усилить войско маркиза. Но вообще-то эти люди были нужны для другого. Двести специалистов с хорошим вооружением способны превратить имперский легион в ничто. Ракетные установки, минометы, пулеметы… Если припрет, и император или его первый советник все же захотят прижать непокорного дворянина, придется выложить главный козырь.
Но только в крайнем случае. Маркиз надеялся, что до этого не дойдет. Но одной надеждой сыт не будешь.
…За спиной тихо кашлянули. Маркиз скосил глаза. Слуга бесшумно вошел в зал и встал у входа.
– Велите подать завтрак, мэор? – спросил он.
Теладор прислушался к себе. Перекусить было бы не лишним.
– Давай. И пригласи мэора Бака.
– Мэонда маркиза изволила завтракать у себя, – поведал слуга.
Теладор улыбнулся. Эбева в последнее время взяла за привычку есть одна. Выходила только к ужину, когда ее муж собирал за столом приближенных.
Молодая жена не утратила интереса к хозяйству и продолжала выслушивать доклады кастеляна Укера, но теперь меньше лезла в дела сама. Она же велела Укеру прибывать к ужину. Теладор не имел ничего против. Если молодой маркизе интересно, пусть делает как хочет.
