– И что? – свел брови префект.
– Ничего, – развел я руками. – Мы поехали дальше… а каторжников закопали жители поселка.
Никамер недовольно скривил губы, когда я сделал паузу, но потом обрадованно вскинул брови и позволил себе легкую улыбку.
– Сколько их было?
– Десяток. Или чуть больше. Мы спешили и не могли тратить время на каких-то там…
Никамер кивнул, обвел нас более благосклонным взглядом.
– Да. Я слышал о брантерах. Вы не привыкли… ха, время терять. Кстати! Вы же работали у кордона. Значит…
Что «значит», мы не услышали. В дверь негромко стукнули, на пороге возник один из помощников префекта, склонил голову и проговорил:
– Мэор префект, к вам кавекер Жагетер. Из Веш-Амского легиона.
– Ага! – воскликнул Никамер. – Уже прибыл! Зови. – Повернулся к нам и оживленно сказал: – Ну вот первая добрая весть с полуночи!
«Добрая весть» оказалась точной копией префекта. Нет, не внешне. Кавекер Жагетер имел средний рост, широкие плечи и, видимо, большую часть времени проводил в седле. Иначе откуда явная кривизна ног?
Роднило его с префектом выражение лица. Решительное, суровое и уверенное. Даже шрам на левой щеке казался решительным.
Таким, наверное, был Никамер лет тридцать назад. Впрочем, военачальники всегда походят друг на друга повадками и нравом. Армия, как-никак. Выравнивает и строит. А тех, кто не готов ровняться – выбрасывает из рядов.
Жагетер сухо доложил о прибытии, пояснил, что вторая, третья и пятая когорты Веш-Амского легиона, а также отряд охотников в составе почти восьмисот человек вместе с тылами и обозами к ночи достигнут Лонотора. Как и было запланировано по графику движения. Сломанных повозок, вышедших из строя лошадей столько-то, заболевших легионеров столько-то, отставших вот столько. Их прибытие ожидается в течение двух суток.
Четко, сжато, по сути. И никаких эмоций на лице. Никамер только довольно кивнул, выслушав кавекера.
– Место для лагеря готово, припасы свозят. Мои люди помогут разместиться.
– Благодарю, мэор префект, – склонил голову Жагетер.
Никамер указал на свободное кресло:
– Прошу, кавекер. Вы вовремя.
Жагетер отодвинул кресло от стены и осторожно сел. Потом посмотрел на нас.
– Мои гости – люди префекта Даббана из Кум-куаро, – представил нас Никамер. – Привезли послание.
Мы обменялись с Жагетером кивками. Кавекер тоже сразу признал в нас дворян и воинов. Скользнул взглядом по оружию (доспехи мы сняли перед визитом), по одежде. Лицо осталось бесстрастным. Но я уловил некую тень… настороженности, что ли. Чем-то ему наш вид пришелся не по нраву.
Я же отметил его телосложение и длинные мускулистые руки. Ладони в мозолях от оружия, крепкие как клещи. Выдают хорошего борца. Причем очень хорошего.
В армии империи существовали два вида борьбы: верхом и на земле. В первом случае для победы нужно сшибить соперника с коня. Особым шиком считается бросить его поперек своего седла, словно пленника. Во втором – сбить с ног и кинуть на спину. Борьба ведется в одежде. Ударов нет, что и понятно – от них мало толку в бою, когда враг в доспехах и в шлеме. Тут и латная рукавица не спасет от увечья. А вот толчки весьма в почете. Причем как руками, так и плечами, локтями. А толчок локтем по силе мало чем уступает удару. На земле еще можно делать захваты, подсечки, броски. Словом, сила нужна, и немалая.
Проводятся состязания по двоеборью, победители получают приличные награды. Чемпион легиона, а уж тем более армии становится кумиром, живой легендой.
Так вот, Жагетер, похоже, в чемпионах точно ходил. Вон какие плечи нарастил, и спина аж в буграх от мышц. Серьезный соперник.
– Какой у вас был приказ, кавекер? – спросил Никамер.
