вспомнилось время, когда письмо от магистра Караваля было для нее пределом мечтаний. Найджел продолжал: – Хоть некоторые вещи и могут заставить нас свернуть с пути, будущее обыкновенно видится четко. Я не читаю судьбы, я лишь наблюдаю за тем, к чему человек стремится. Изменить свою судьбу может каждый, если он достаточно храбр, чтобы бороться за то, чего хочет больше всего на свете. Тебя заинтересовала эта шляпа?
Оторвав взгляд от цилиндра, Скарлетт заметила на губах предсказателя улыбку.
– Ах, я совсем не на то смотрела… – Она и сама не знала, почему так сильно смутилась – вероятно, потому, что должна была думать о сестре, а не о Легендо. – Я разглядывала другие рисунки на вашей руке.
Найджел явно не поверил ей. С его лица не сходила широкая ухмылка, ну прямо тигриная гримаса.
– Ты готова услышать, что я вижу в твоем будущем?
Скарлетт переступила с ноги на ногу и поглядела вниз, на подушки, которые теперь застилал еще более густой дым. Перед глазами все стало расплываться. Речи Найджела оказались разумнее, чем ей бы хотелось. Взглянув на огнедышащего дракона у него на животе, она подумала об отце, которым владела разрушительная жажда власти. Безумные циркачи на бедрах прорицателя напомнили ей о сестре: стремясь забыть о своих ранах и заглушить боль, Телла тянулась к удовольствиям. А ее саму, Скарлетт, действительно привлекали замoк и сердце на губах Найджела.
– Что вы хотите получить взамен?
Он махнул рукой, и несколько завитков лилового дыма полетели от него к Скарлетт.
– Всего лишь несколько ответов. Я стану задавать вопросы, а ты правдиво отвечай. За это я буду рассказывать тебе о твоем будущем.
На словах все выходило очень просто. Всего лишь откровенно ответить на несколько вопросов. Найджел не потребовал взамен ничего сверхъестественного – скажем, отдать ему первенца Скарлетт или частичку ее души. Да, слишком уж просто. Скарлетт знала: ничто не дается даром, особенно в этом логове – месте, созданном затем, чтобы заманивать и соблазнять.
– Начну с самого легкого, – произнес Найджел. – Расскажи мне о своем друге – о том красивом молодом человеке, с которым ты приехала сюда. Что ты чувствуешь к нему?
Взгляд Скарлетт мгновенно упал на губы прорицателя, окольцованные колючей проволокой. Только не сердце! Не сердце! Ведь Скарлетт испытывала к Хулиану вовсе не это!
– Он себялюбив, бесчестен и ни перед чем не остановится ради достижения своих целей.
– И все же ты согласилась играть вместе с ним. Значит, питаешь к нему не только неприязнь. – Найджел помолчал. Он заметил, что Скарлетт взглянула на сердце, и счел это важным, судя по тону, каким был задан следующий вопрос: – Ты находишь его привлекательным?
Скарлетт охотно возразила бы. Хулиан был для нее колючей проволокой, а не сердцем. Но если как человек он не всегда внушал ей симпатию, то сказать, будто он не привлекателен внешне, означало бы солгать. Это мужественное лицо, буйная темная шевелюра, теплая смуглая кожа… Скарлетт никогда бы не призналась ему в этом, но ей нравились и его движения – такие уверенные, словно Хулиан ничего на свете не боялся. Рядом с ним ее собственный страх тоже утихал. Будто храбрость и дерзость не всегда вели к поражению.
Говорить такое Найджелу Скарлетт тоже не хотела. Вдруг Хулиан подслушивал у входа в шатер?
– Мне… – Она попыталась сказать, что внешность спутника для нее не важна, но слова прилипли к языку, точно патока.
– Тяжело говорить? – Найджел махнул рукой над конусом ладана. – Это поможет.
«То есть заставит сказать правду?» – подумала Скарлетт. Стоило ей разомкнуть губы, как у нее само собой вырвалось:
– Он самый привлекательный мужчина из всех, кого я видела. – Скарлетт захотелось зажать себе рот руками, затолкав слова обратно. Но ей удалось лишь прибавить, на случай если мерзавец и впрямь подслушивал: – А еще он вечно собой любуется.
– Интересно, – сказал Найджел, сложив руки пирамидкой. – Теперь ты можешь задать мне два вопроса.
– Как? – То, что Найджел не стал интересоваться ничем, кроме ее чувств к Хулиану, встревожило Скарлетт. – Меня вы больше ни о чем не спросите?
– Время истекает. Часы проходят здесь как минуты. – Руки прорицателя лениво указали на догорающие свечи, расставленные на полу. – Итак, два вопроса.
– Всего два?
– Считать этот вопрос первым?
– Нет, я только…
Скарлетт прикусила язык прежде, чем успела сказать то, чего говорить не стоило. «Если это и в самом деле игра, – подумала
