Потапов нашёл пассатижи, влез на стул и выколупнул телекамеру из вентиляционного люка. Обошёл всё помещение, обнаружил ещё одну камеру – за коробом вентиляции. Напряжение спало, хотя он понимал, что ликвидация телекамер не гарантирует от атаки охранников, переставших колотить в дверь поленьями.
– Ага! – возбудился «ботаник».
Потапов подошёл. На экране был виден скелет пациентки, окружённый полупрозрачными мягкими тканями. В области сердца загоралось и гасло алое колечко.
– Нашёл?
– Ей сделали всего одну инфламмасому, – ткнул пальцем в колечко учёный. – В сердце.
– Что это означает?
– Стандартный вариант, мы первые «закладки» так выращивали – самые простые, они инициируются от любой эмоции. – Юрий Филиппович замолк, виновато глянув на майора.
– Какой эмоции? – нахмурился Потапов.
– Любой… испуг, вспышка радости… гнев.
– Чёрт!
«Ботаник» поднял вверх руки.
– Я здесь ни при чём! Это идея Николая Наумовича!
Пришла мысль: а мне куда запихнули инфламмасому? Тоже в сердце? Или в менее важные органы, в башку, к примеру? С папаши Дарьи станется…
– Не оправдывайся, я не прокурор и не судья, я вас просто всех здесь зашибу, если вы сделаете что-нибудь не так!
Ответом были три разных взгляда: затравленный – лысого толстяка, испуганно-заискивающий «ботаника» Юры и недобрый – лаборанта с чёлочкой. Его надо было остерегаться в первую очередь, потому что такие люди всегда готовы выкинуть фортель, обмануть и предать.
На отдельной консоли с подставкой селектора и тубусами микроскопов заверещал звонок.
«Ботаник» дёрнулся было к нему, но остановился, вспомнив, что он не один.
– Николай Наумович…
– Подойди. – Потапов посмотрел на саркофаг. – Впрочем, не отвлекайся, говорить с твоим боссом нет смысла, ничего хорошего он не скажет. Долго ещё?
– Уже скоро, комп просчитывает параметры инфламмасомы, осталось только разрядить «закладку». – Юра подозвал молодого лаборанта: – Гарик, разворачивай эшку.
Парень с чубчиком подскочил к шарообразному аппарату с тубусом разрядника, направил раструб излучателя на саркофаг, приник к окулярам аппарата.
На столе Юрия задребезжал звонок.
На экране было видно, как на теле пациентки сходятся два визирных креста – зелёный и фиолетовый. Когда визиры совпали с красным кольцом, раздался гудок.
– Всё, можем сбрасывать, – с облегчением вздохнул оператор.
Потапов сглотнул, успокаивая нервы, взмолился в душе: господи, помоги!
– Жми!
Юрий Филиппович вдавил красный грибок на панели управления комплексом эгана.
Туманная «опухоль» внутри кольца начала бледнеть, таять, растекаться тёмными паутинками, тающими в свою очередь как льдинки под лучами солнца.
Вопли селектора смолкли. Одновременно с этим тихий гудок возвестил об окончании операции.
– Всё! – выдохнул «ботаник».
Потапов подскочил к саркофагу.
– С ней всё в порядке?
– Да никаких отклонений эскулап не отмечает. Проснётся через пару часов – ничего особого не почувствует.
– Её надо разбудить немедленно!
– Но это нагрузка на нервную систему…
– Буди, я сказал! Меня тоже надо «перезагружать»! И чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для тебя же самого.
– Гарик, снимай контур.
