– Ваше благородие! Никак следы!
– Точно, следы! – послышались еще голоса. – И вот тут, и тут! А вот здесь – смотри, сколько!
Казаки спешились и, оставив коней в одном месте, обошли сотню метров береговой линии. Песок и глина рассказали им, что здесь на берег Крыма высадилось несколько десятков человек с конями. Вряд ли их была сотня – скорее, человек двадцать-тридцать. Отсюда они направились в глубь полуострова.
Есаул подошел к троим друзьям.
– Ну, что делать будем, господа? – спросил он. – Турки точно здесь высадились, это мы теперича знаем. И высадились недавно – там ребята кучу навоза нашли, так он еще теплый. Будем мы их сейчас преследовать или утра дождемся? Надо бы, конечно, сейчас, пока они далеко уйти не успели. Но в темноте мы следов не увидим, наугад ехать придется. Как бы в сторону не забрать, не потерять басурман. Что думаете?
Оперативники переглянулись, и Углов, как старший, ответил за всех:
– Скажи, есаул, как, по-твоему, куда басурмане отсюда двинуться должны?
– Не знаю, – честно ответил командир.
– Зато я знаю. У них цель – найти лагерь ее величества императрицы и убить ее. Планы императрицы им, очевидно, известны. А планы такие: завтра с раннего утра кортеж должен вернуться в Бахчисарай. Поедут они другой дорогой, через Мекензиевы горы и Дуванкой. Места там дикие, лесные, самое лучшее место, чтобы засаду устроить. Вот туда, к Мекензиевым горам, наши незваные гости и направились, там их искать надо. Так что следы их нам теперь ни к чему. Можно ехать так быстро, как можем. Ночи теперь, как я помню, лунные?
– Так точно, луна в первой трети, – кивнул есаул.
– Этого света нам, думаю, хватит. Так что прикажи своим людям по коням, и поехали на восток. В пути надо соблюдать тишину, чтобы себя врагу не выдать. Их мало, драться они с нами не станут. Но если услышат – рассеются по степи, по лесам, затаятся, и кто-то из них может свое злодейство исполнить. Люди там, я полагаю, все ушлые, бывалые, янычары турецкие, так что надо быть настороже.
Есаул подумал минуту, потом кивнул и отдал команду казакам. Те вновь оседлали коней и двинулись вперед. Маленький отряд преодолел прибрежную полосу, заросшую густым кустарником, и затем поехал быстрее. Впереди ехал сам есаул с двумя наиболее опытными казаками – они лучше знали дорогу.
Первый час ехали шагом – окружавшая их густая тьма не позволяла двигаться быстрее. Затем над краем степи показалось холодное зарево – это всходила луна. Сразу стало лучше видно, и казаки перешли на рысь. Кругом простиралась холмистая степь, здесь можно было ехать быстро, особенно казакам, привыкшим ездить без дорог.
Вновь перешли Качу. Луна поднималась все выше, и в ее холодном свете впереди показались черные вершины, покрытые лесом. Это были Мекензиевы горы. Внезапно казак, скакавший впереди, остановился и позвал есаула:
– Ваше благородие! Вон они! Ей-богу, они!
– Где? – нетерпеливо спросил есаул.
– Да вот же! Разве не видите? Далеко, правда, версты три будет. Считай, они уже возле самых гор. Так и не видите?
Однако никто, кроме этого глазастого казака, пока не видел диверсантов. Сотня поехала дальше. Хотя никто не отдавал такой команды, но кони все ускоряли бег – видимо, им передалось нетерпение, овладевшее людьми. Ехали молча – в ночной тишине звуки разносились далеко, и казаки боялись, что враги услышат погоню. Даже кони, казалось, прониклись этими чувствами своих хозяев – ни один не заржал.
Примерно минут через двадцать, когда луна вновь показалась из-за туч, есаул тихо воскликнул:
– А вот теперь и я вижу! Вон они!
Трое оперативников тоже разглядели диверсантов. Их было два десятка, а может, чуть больше – в темноте было трудно сосчитать. Пока они еще не догадывались о погоне, но это должно было вот-вот случиться.
Группа приблизилась вплотную к подножью гор. Там, в неширокой долине, протекала река Бельбек. Левее, верстах в трех, тускло светились огоньки – там находилась деревня Дуванкой. Есаул хлестнул коня и негромко приказал:
– Вперед, быстрее!
Оперативники поняли его замысел: командир сотни рассчитывал захватить врага на переправе, это был бы удобный момент. Однако в ту самую минуту, когда казаки ускорили бег своих коней, те заметили погоню. Впереди послышалась гортанная команда, и несколько турок соскочили с коней и залегли, остальные поспешно спустились к воде и стали переправляться на другой берег. Оставшиеся зарядили ружья, и тишину ночи прорезал залп. Стреляли они метко: двое казаков, мчавшихся впереди отряда,
