– Хочешь что-то предложить? – став серьезным, поинтересовался Кессених.
– Хочу. Гонка гонкой, но не следует забывать и о том, что наступать нам нужно широким фронтом.
– То есть то, что мы сейчас работаем над гоночным автомобилем, ты не воспринимаешь как атаку по широкому фронту? – подавшись вперед, изумилась Александра. А потом убежденно продолжила: – Сначала наши автомобили победят в автопробеге, явив надежность. Потом мы выступим на осенней гонке в Петрограде и заткнем за пояс все эти паровые болиды, как их красочно называют журналисты.
– На осенних гонках? – усомнился Пастухов.
– Мы успеем. Даже не сомневайся, – убежденно произнесла Александра.
– Ну-ну. Тебе виднее.
– Так вот. Выиграем здесь, потом Париж, Берлин, Лондон. Поговаривают о гонках в Америке. Уже вовсю проходят испытания двухтактные двигатели для велосипедов. Результаты просто замечательные. Еще немного – и можно будет начинать продажи. И ты говоришь, что мы разворачиваем наступление по узкому фронту? – наконец возмущенно закончила девушка.
– Все это так. Но это на земле, – обведя собеседников хитрым взглядом, сказал Петр.
Александра и Отто Рудольфович, переглянулись и с искренним недоумением посмотрели на Пастухова.
– А поконкретнее? – наконец потребовал Кессених.
– Думаю, пришла пора ударить по небесам. – Петр решительно рубанул рукой воздух.
– Авиационный мотор? – нашлась Александра.
– Именно. Я, конечно, в них, можно сказать, ни уха ни рыла. Но… По сути, это тот же дэвээс.
– Только условия совершенно иные, чем на земной поверхности, – поправил Кессених.
– Понимаю, – соглашаясь, кивнул Петр. – Но тут даже дрянной двигатель побьет паровик. Вы обратили внимание, как летают самолеты? Взлет, посадка, плавность в маневрах. Элегантность бального танца. Вы слышали о Нестерове?
– Признаться, нет, – посмотрев на Александру, ответил инженер.
Но и девушка только пожала плечами. Ничего удивительного. Этот офицер, прославившийся в мире Петра, здесь если и был известен, то лишь в узких кругах. Весьма узких, надо сказать.
– Штабс-капитан. Летчик, – начал пояснять Петр. – Доказывал, что самолет при правильном управлении всегда найдет опору в воздухе и способен закладывать петли в вертикальной плоскости. Неоднократно пытался на примере доказать свою правоту. Но всякий раз его подводила машина. Все попытки преодолеть эту проблему ни к чему не привели. В тысяча девятьсот четырнадцатом году, незадолго до войны, погиб при очередной попытке совершить петлю в вертикальной плоскости с переворотом самолета.
– И? – подбодрила Александра, понимая, что все это неспроста.
– В моем мире Нестеров сделал эту петлю. Она потом имела двойное название: петля Нестерова, или мертвая петля. И это была только первая из фигур высшего пилотажа. Ничего подобного здешним паровикам и не снилось.
– Вот, значит, как, – помяв подбородок, задумчиво произнес Кессених.
– Понимаю, небеса не ваш профиль, – поочередно посмотрев на жену и немца, пожал плечами Пастухов. – Но ведь можно пригласить авиаконструктора.
– Это-то понятно. Но отчего ты решил, что эти акробатические номера могут заставить взглянуть на дэвээс под другим углом? – усомнилась Александра.
– Потому что, дорогая, это не акробатические номера. Это новое слово в тактике воздушных боев. Это самый настоящий переворот. Внезапные атаки под разными углами. Резкий взлет и пикирование. Мертвая петля позволит из преследуемого превратиться в преследователя. Взмыл свечой ввысь и упал на голову противнику, изображающему свои плавные па, с постепенным набором высоты. Вы только обрисуйте эти перспективы летчикам, участвовавшим в воздушных боях. Да они душу отдадут за такой двигатель.
– Петр, ты не веришь в свою победу? – внимательно посмотрев на соратника, поинтересовался Кессених.
– Верю. И это вовсе не запасной вариант. У нас есть конструкторское бюро. Так отчего бы не запустить новую веху? Авиационные моторы только на первом этапе будут похожи на автомобильные. Чем дальше, тем больше отличий. И эту работу нужно начинать уже сейчас. Но я уверен, что практически сразу мы сумеем создать то, что заткнет за пояс паровики по маневренности. Во всем остальном они будут впереди. Но для истребителей самое главное – это маневренность.
– И скорость, – не согласился Отто Рудольфович.
– Ну, не думаю, что дэвээс так уж уступит в скорости. Основное все же – это несомненное преимущество в маневренности.
– Хм. Ладно. Мы подумаем в этой области, – переглянувшись с Александрой, ответил Кессених.
