– Они отловили большую часть охранников, но все еще рыскают по корпусу, проверяя потайные места.
– Тебе два раза звонили, – Шарков протянул Мастеру телефон. – Не понимаю, почему ты сам не пользуешься телефоном?
– Просто не привык, – ответил Мастер, даже не взглянув на протянутую трубку. – Кто звонил?
– Из администрации спин-протектора.
– Давно пора. В следующий раз скажи, что я буду говорить только с генералом Наутилиным.
– Слушайте, мне одному кажется, что эта лаборатория похожа на паноптикум? – разведя руками, спросил Димон.
– Это называется рациональная организация исследовательского процесса, – сказал Мастер. И, наклонившись к Иволгину, негромко спросил: – Я правильно излагаю, Иван Ильич?
Губы завлаба затряслись, подбородок дернулся из стороны в сторону, и он издал звук, как будто лопнул крошечный шарик, надутый из обрывка большого воздушного шара. Доктор Иволгин решительно не понимал, что происходит в его лаборатории. Кто эти люди?.. Ну, да, это новая администрация пансионата, назначенная спин-протектором, – он сам, своими глазами видел соответствующий документ… Но только ведут они себя в высшей степени странно!.. Доктор Иволгин на своем долгом научном веку повидал много разных администраторов. Некоторые были с причудами. Но таких, как эти!..
Покрепче ухватив завлаба за локоть, Мастер свернул в очередной боковой проход.
На смену стеклянным пришли капитальные стены, выложенные кафельной плиткой цвета кофе, очень сильно разбавленного молоком.
Остановившись возле блестящей металлической двери, Мастер отпустил локоть завлаба и жестом попросил его открыть дверь.
Иволгин втянул губы так, что на месте рта образовалась тонкая-тонкая линия, будто прорезанная остро отточенным лезвием. Поколебавшись несколько секунд, он достал из кармана магнитный ключ и приложил его к считывателю.
Сухо щелкнул открывшийся замок.
Мастер толкнул дверь и опять же жестом пригласил завлаба первым войти.
Переступив порог, Иволгин протянул руку в сторону и щелкнул выключателем на стене. На высоком белом потолке загорелся ряд ярких светильников.
Они находились в небольшом предбаннике с рядом шкафчиков для одежды. На полках стояли круглые биксы со стерильным операционным бельем.
В следующей комнате находились три умывальника с блестящими локтевыми смесителями, зеркало в полный рост и – вот уж чего никто не ожидал увидеть, – портрет спин-протектора на стене.
За стеклянной стеной с раздвижными дверцами находилась операционная. В отличие от лабораторных помещений, не производившая впечатления образцово-показательной.
Войдя в операционную, Мастер закинул руки за голову, сцепил пальцы на шее и посмотрел по сторонам так, будто оказался в месте, которое было ему смутно знакомо. Которое он видел во сне. Или в прошлой жизни.
– По-моему, это называется операционной, – сказал он, обращаясь к завлабу. – Или у вас на сей счет иное мнение? А, Иван Ильич?
Доктор Иволгин с таким отчаянием жевал свои губы, словно только это могло помочь ему найти – угадать! – правильную линию поведения. Но единственной мыслью, что буравила сейчас мозг ученого, была мысль о том, что новая администрация явилась в пансионат для того, чтобы снять его с должности. С учетом того, что представлял собой проект «Джокер», выражение «снять с должности» было эвфемизмом, означавшим примерно следующее: «все люди смертны». Если же перевести это с поэтического языка на язык спецслужб… А, впрочем, кому это надо! И без того все было ясно…
Повернувшись к Мастеру, доктор Иволгин медленно разлепил свои тонкие, вялые, бледные губы. Для чего ему, как могло показаться, потребовалось приложить немалое усилие. Хотя, быть может, так оно и было.
– Давайте начистоту, – голос его скрежетал, как драчовый напильник о неровный край железного листа.
– С удовольствием, – улыбнулся в ответ Мастер.
– Что вам нужно?
– Это здание.
Голова доктора Иволгина резко склонилась к правому плечу, почти упала на него, так, что можно было подумать, будто у завлаба внезапно отнялась вся шейная мускулатура.
– Простите? – тихо, вкрадчиво произнес он. – Я вас правильно понял?..
– Уверен, что так. – Мастер взял из лотка какой-то блестящий, причудливо изогнутый инструмент и принялся вертеть в руках,
