– Хочу показать Тижос кое-что. Я хотела, чтобы это увидел ты, но они свалились как снег на голову, и я не успела. Может, мы сможем вернуться сюда одни.
– Но о чем речь?
– Увидишь, – только и сказала она.
Они пересекли область с плоским илистым дном, затем добрались до небольшого холма или груды старых камней. Роб не разбирался в археологии, но камни выглядели древнее, чем другие руины: их давно обкатала вода, а трещины заполнял ил.
– Сюда, – велела Алисия, обводя их вокруг северной части холма. – Это старый источник, поток здесь слишком холоден и непостоянен для сельского хозяйства ильматариан. Теперь давайте возьмемся за руки, и пусть каждый выключит освещение, даже внутреннюю подсветку шлемов.
Роб стоял посередине и не хотел потерять Алисию в темноте, так что воспользовался голосовым управлением. Когда резко погас фонарь на груди Тижос, темнота стала полной. Какое-то мгновение Роб даже не мог понять, открыты ли у него глаза.
А затем что-то увидел. Неясное свечение, похожее на лунный свет. По мере того как глаза привыкали к темноте, оно становилось ярче, и Роб смог разглядеть, что светятся скалы: языки бледного пламени закручивались на камнях, окружавших жерло источника, и тянулись по дну к тому месту, где стоял он.
Роб начал различать цвета. Сам источник теперь светился зеленоватым, и зеленые же прожилки виднелись там, где течение было сильнее. Зелень окружал бледно-оранжевый ореол, а за бледными водоворотами по старым камням стекали синие и желтые язычки.
Все стало яснее. Завихрения состояли из множества мелких точек – будто скопления галактик. Роб потерял ощущение масштаба, наблюдал, как плавно меняется яркость в водоворотах цвета, реагируя на изменения температуры. Никогда не видел ничего красивее!
Тижос первой включила свет. Тусклый маячок на ее рюкзаке после темноты показался прожектором. Роб неохотно последовал ее примеру, активировав фонари и дисплеи, и с удивлением обнаружил, что любовался свечением почти двадцать минут.
– Я определенно нахожу это явление интересным, – сказала Тижос. – Хотя, полагаю, ваши глаза могут видеть его лучше, чем мои. Вы обнаружили источник?
– Это колонии микроорганизмов. Думаю, цвет отражает концентрацию в воде химических веществ. Свечение – лишь побочный продукт фосфорного метаболизма. Но важно не это. Тижос, ни у кого на Ильматар нет глаз. Вы, я и Роб – единственные существа во Вселенной, которые это видели.
Снова повисло молчание, в течение которого Роб и Тижос пытались все осмыслить.
– Ого! – только и смог произнести Роб.
– Если бы нас здесь не было и если бы мы не начали исследовать Ильматар, никто и никогда этого не увидел бы. Так и с ильматарианами: если контакта не будет, они, словно эти крошечные колонии, продолжат сиять во мраке, но никто не увидит их свет.
Экспедиция Широкохвоста идет хорошо. Интересными находками уже набита дюжина сумок: тут и образцы неизвестной ему мелкой живности, и несколько новых видов растений, и невероятно старые каменные инструменты из разрушенных поселений, и фрагмент раковины со множеством мелких отверстий, складывающихся в четкий узор, – это наверняка древние письмена. Целая смотка заметок, включая пробный перевод некоторых старинных надписей. Чего экспедиции не удается найти, так это малейшего следа необычных существ, которых она ищет.
Группа останавливается лагерем на руинах поселения – очередной иссякший источник с уже привычной путаницей занесенных илом построек, обломков трубопровода и домашнего мусора. На всем толстый слой грязи, и Широкохвост рад получить новые подтверждения своей теории о связи между толщиной илового слоя, языком надписей и стилем обнаруженных под ним артефактов.
Своими помощниками он доволен. Остроголов – один из арендаторов Долгощупа, привык охотиться в холодных водах и знает множество историй об опасных созданиях и нападениях бандитов. Коротконожка – молодая особь, еще растет, едва умеет читать и вязать узлы. Но она вполне способна управлять тягачом, привязывать его ниже по течению от лагеря на стоянках, готовить простые блюда и нести за Широкохвостом смотки для записей, когда он занят исследованиями.
Коротконожка стучит по камню – зовет к столу. Она смешивает свежую икру тягача с нарезанными желеперьями и остатками вываренных в горячей воде молок. Когда подплывает Широкохвост, Остроголов уже ест: в таких вещах они не соблюдают порядок старшинства.
– Икра и молоки, – вздыхает Остроголов. – Неужели мяса не осталось?
