Он не будет злоупотреблять, ему надо выжать из себя сотню шагов в одну сторону и вдвое больше в другую. Там уже будет хорошо, там не настолько серьезный уровень загрязнения, для рашмеров он приемлемый.
Если не задерживаться надолго.
Постанывающий Мардукс обнаружился на сто двадцать четвертом шаге, Трой все же себя обманул. Но не смог остановиться, ведь уже разглядел впереди лежащего на животе рашмера. Ну разве можно разворачиваться, увидев подобное?
– Вставай! Мардукс, ты меня слышишь?! Вставай, до чистого места чуть-чуть осталось, всего-то пара сотен шагов.
– Т-Трой… я-а-а не мо-огу, – со слезами простонал здоровяк.
Вздохнув, Трой отстегнул от пояса ножны с мечом и врезал ими по ягодицам товарища с такой силой, что едва штаны не лопнули, а изо рта Мардукса вырвался болезненный вскрик.
– Вставай, жирный боров! Кому сказано, встать! Вставай, пока я тебя тут не прирезал, как свинью! Это куда лучше, чем оставлять твою вонючую тушу пеплу!
Ура, ругань и рукоприкладство подействовали – наверное, о школе напомнили, верзила вскочил, как пришпоренный, шатаясь из стороны в сторону, попытался изобразить что-то похожее на бег трусцой, но получалось плохо. Трой подхватил его под руку, потащил, на ходу требовательно приговаривая:
– Давай, напрягись! Мы уже почти на месте!
На последних шагах подскочили товарищи, помогли доволочить почти отключившегося Мардукса до освещенного угасающим светляком пятачка.
Второе дыхание как пришло неожиданно, так и ушло, не прощаясь. Трой с трудом удерживался в сидячем положении, обессиленное тело мечтало завалиться плашмя и не шевелиться как минимум пару суток. Но нельзя, надо по возможности не склонять лицо до самой земли. Кто знает, сколько там зараженной пеплом пыли, а он уже маску сорвал, дыхания не хватает.
Миллиндра успела чуть отдохнуть и заговорила почти нормальным голосом:
– Надо пройти дальше, здесь все еще слишком грязно.
– Эликсиры… – с трудом выдавил из себя Трой.
– Ой! Забыла! Сейчас вытащу склянку, все должны сделать по глотку. Надо было сразу, но из головы вылетело, вот ведь растяпа.
– Ничего, на этот раз мы тебя прощаем, – великодушно произнес Бвонг. – У меня самого котелок не варит, все ушло в ноги.
Эликсир на вкус не очень, но Трою показалось, что он глотнул чистейшей ключевой воды. Пить хочется так, что язык вот-вот вспыхнет ярким пламенем.
Достал из вещевого мешка изрядно опустошенный кувшин, вытащил плотно прилегающую крышку из широкого горла и, глядя в жадные глаза товарищей, предупредил:
– По паре глотков, и все. Это наша последняя вода. Придется растягивать ее как можно дольше.
Хорошо бы смыть с лиц ядовитую грязь, но на это остатков не хватит. Может, дальше по туннелю найдется источник? Пусть хотя бы воняющая навозом лужица – все равно сойдет. Хотя откуда ей здесь взяться? Строители должны были позаботиться о том, чтобы сооружение не подтапливало.
– Мардукс, ты сможешь идти? – спросил Трой.
– Да-да… – с трудом выдал тот.
– Мы просто пойдем. Медленно и спокойно, бежать больше не придется. Нам надо отойти от входа еще дальше, здесь все еще слишком много пепла.
– Н-на сколько уходить?
– Давайте еще пятьсот шагов сделаем. Нет, лучше семьсот. Миллиндра, считай.
Семьсот – много. Но надо выдержать и не думать, что после такой же короткой передышки придется продолжить движение.
Надо как можно дальше уйти от пепла, слишком много они его нахватались.
Даже медленным шагом передвигаться утомительно. Тело требовало позволить ему отдохнуть как следует, несколько минут сумбурной передышки его категорически не устраивали. С остальными все аналогично, плелись, словно избитые бродяги, под монотонный перезвон оружейной стали – обессиленный Бвонг тащил за рукоять свой немаленький топор, лезвие при этом шумно волочилось по земле.
Откуда тут, глубоко под поверхностью, взялась земля? Приехала на тележных колесах, пришла на грязных башмаках, свалилась навозом из-под хвостов лошадей и перегоняемых коров, просочилась скользкой глиной сквозь незаметные трещины в породе,
