— Позвольте, я хотел сказать совсем другое, — попробовал вернуть беседу в приличные рамки Граф. — Ваша дочь…
— Поверь мне, я знаю, что она не подарок! — заговорщически подмигнул собеседник. — Поэтому, когда из газеты узнал, что она собралась замуж за высшего вампира, сердце мое наполнилось радостью.
— Так давайте гаудеамус! — вклинились в разговор крики военных.
— Подумал, что такой серьезный мужчина точно сможет дать ей укорот, — продолжал Штефан, не выпуская плечо Влада из цепких пальцев. — Кобылка, между нами, давно нуждается в узде и твердой руке, которая бы эту узду удерживала. Вся семья несказанно благодарна тебе, дорогой Граф, за то, что ты взял на себя сию неподъемную для простых смертных миссию.
— Но я…
— Понимаю твои сомнения. Чтобы разрешить их, я как раз сюда и приехал. Приданое за дочкой даю богатое — тридцать тысяч золотых монет, почти все семейное состояние. Жена говорила, что за такую красавицу хватит и двадцати, но чего не сделаешь ради избавления… кхе-кхе, счастья любимой дочери. Претендовать на престол в Тырговиште ты, конечно, не сможешь. На государеву службу мертвякам путь заказан. Ну да я слышал, что власть тебя и не интересует. Так что прими поздравления с помолвкой и передавай Анне от меня привет.
Толстяк покачнулся и сморщился, наступив на правую ногу. Из толпы позади него вынырнул приободрившийся повар с блестящим половником в руках и подбежал поить господина.
— Отвар брусники, — со знанием дела принюхалась Фея.
— Меня мучает подагра, — на лице Штефана появилась смущенная улыбка. — Имелось у меня отличное средство, один торговец зельями сварганил, да быстро закончилось.
— Скажите, у торговца были рыжие волосы? — прищурила глаза девушка.
— Как огонь, — кивнул толстяк. — Молодой совсем, обычно странствующие лекари постарше будут. В плащ кутался для солидности, только глазищи сверкали. Надеялся, мы его под капюшоном не разглядим. Приятный юноша, хотя и со странностями. Думал его дочери подсунуть, да он ни в какую. Вернуться куда-то хотел. Как про дом вспомнил, так сразу буянить начал. Еле отпоили. Пришлось бочонок лучшей цуйки откупорить.
Граф не оставлял надежды прояснить ситуацию:
— Но Анна…
— Девушка с характером, знаю. Будь она нормальной, в девках бы не задержалась. Веришь-нет, с детства вбила себе в голову, что я хочу наследника. Семь всего годков ей минуло, когда я ляпнул, что только мужчина может получить земли и титул. Кто бы мог подумать, что Анна запомнит и взбесится! Как мы ее ни уговаривали, что она для этой роли не годится, каких учителей ни нанимали, все без толку. Решила, бестия, заменить мне сына. Мать ей про вышивание, а она, глядь, уже снюхалась с конюхом и, знай, по полям галопирует. Лучший мастер танцев в Валахии ее в бальном зале ждет, а она во дворе мечом машет. Вечно вся в ссадинах, ушибах, грязная, как последний крестьянин. Вестник Дэнуц ей любовь какую-то предсказал великую, а ей все до факела. Дурная девка, что тут скажешь, — вздохнул глава семейства Раду. — Так что не стесняйся вправить ей мозги.
— Да как ты, подонок, можешь говорить такое об Анне? — взорвался Охотник.
Правитель Тырговиште беспомощно забарахтался у стены с приставленным к горлу ножом. Графу пришлось отрастить клыки и со значением рыкнуть, чтобы подданные Раду отступили. Фея хлестнула нескольких людей рукавом, от чего те повалились на землю и со вниманием уставились в небо. Половину оружия защитники чести рода растеряли при подъеме, а скалящийся улыбкой штандарт вряд ли мог стать серьезной угрозой. Пусть и в руках весьма неприятного с виду типа, что напоминал обтянутый кожей скелет.
— Отпустите его, — Баньши схватилась за руку Дарка и пыхтела от натуги, стараясь уберечь Штефана от смерти. — Граф, да помогите же, не стойте идиотом!
Оттащить Охотника оказалось несложно. После внезапной атаки силы быстро его оставили, и мужчина обмяк, выронив нож.
— Никому. Не. Позволю. Оскорблять. Анну, — слова выскакивали из Дарка по одному, с большим усилием. Правый глаз у него дергался, а нос морщился, словно его раздражал какой-то запах.
— Да мы давно уже поняли, — успокаивающим тоном протянула Фея. — Присядьте пока, а то свалитесь.
Увидев, что Охотник сполз вниз по стене, Штефан схватился за сердце. Его побледневшее лицо постепенно покрывалось румянцем.
Граф понял, что надо срочно брать быка за рога, пока новоиспеченный тесть снова не разболтался.
— Наша с Анной помолвка не состоялась. Мы оба отказались от этой затеи. Более того, Анну сегодня ночью похитил некий Фрэнк Штейн.
