замаскировал открытие портала в Натрезу под поимку Майев, и больше Акама на слово ему верить не мог. Множество душ Сломленных пропало, поглощенных порталом, а уж сколько сгинуло душ дренеев, когда Предатель отправился в Аукиндон. Больше Акама ему такого не позволит.
Впереди виднелось отверстие сливного канала, забранное решеткой из оскверненной стали и оплетенное чарами. Вот и последний барьер, но за ним – нечто похуже. Акама сотворил заклятие, открывающее путь, и двинулся дальше.
Впереди его ждала канализация Черного Храма – каменный тоннель, который выведет в комнату, полную наг и элементалей. Где-то вдалеке взревел верховный полководец Надж’ентус.
Только бы союзники не оплошали.
Зависнув бестелесным духом над магическим узором, Иллидан услышал стук в дверь. Кто-то ломился к нему в убежище и требовал внимания. Только вернувшись в тело, Предатель понял, что голос – женский. Тогда он произнес заклинание, и печать с двери исчезла.
На пороге стояла леди Маланда. В ее глазах – когда она заметила рисунок на полу, – Иллидан прочел намек на изумление.
– Владыка Иллидан, – сказала она, – враг проник в крепость. Верховный полководец Надж’ентус пал. Захватчик продвигаются в глубь храма.
До Иллидана не сразу дошло, о чем она говорит. У Надж’ентуса в распоряжении была небольшая армия, а еще Иллидан отправил ему подкрепление. Лучший воин наг должен был сдержать любой натиск… если только защитников храма не предали. Значит, дела по-настоящему плохи. Это либо эльфы крови, либо Сломленные.
Похоже, время вышло. Проклятый подобрал с пола череп Гул’дана, взглянул на его усмешку. Осталось только одно, и Иллидану потребуется заключенная в вытягивателе мощь.
Глава тридцатая
Бурно дыша, Майев стояла на груде трупов. В сердце ее горел огонь победы. Она закрыла портал и остановила, казалось бы, неиссякаемый поток демонов. Если подумать, то ей даже не хватило врагов: она бы навалила гору тел высотой со стены Карабора и по ним взобралась наверх, вошла в храм так, а не через канализацию.
Где-то в недрах крепости она уловила эхо знакомого заклинания. Нет! Иллидан применил магию подобную той, которую творил на склоне Руки Гул’дана. Открыл переход куда больше того, через который явился Вагат. Разрыв в ткани реальности расширился, и Майев ощутила потоки энергии ужасающей силы: похоже, Предатель призывал из глубин Круговерти Пустоты нового демона. Или, скорее всего, планировал бежать. Этого Майев не допустит. Вот только проберется в Черный Храм и убьет Предателя.
Используя магию, она быстро пронеслась через поле боя, вошла, наконец, в сточный канал.
В этот раз Иллидану от правосудия не уйти.
На глазах у Ванделя боец в серебристых латах уложил целую армию демонов. Эльф сразу понял, кто это – по рассказам о бойне на склоне вулкана. Майев Песнь Теней, она освободилась! Как такое возможно? Ее заперли в Клетке Стража, приставили к ней охрану из демонов, и окружили слоями охранных чар. Должно быть, ее вызволил Акама.
«Ко мне, мои охотники на демонов!» – прозвучал призыв в голове. Сигнал пришел через татуировки, впился в мозг. Вместе с ним было дано и указание, куда идти – в убежище внутри храма, рядом с залом совета.
Вандель покинул стену и устремился к далекой лестнице.
Кругом царила суета и оживление: воины спешили занять позиции; где-то в глубине храма трубили рога и гремели барабаны. Тревожные знаки – оборона крепости нарушена.
Вандель уловил отдаленные звуки битвы. Демон побуждал бежать туда, откуда они доносились, вступить в бой, лить кровь и пожирать души.
«Ко мне, мои охотники на демонов!»
На этот раз эльф ощутил призыв всем своим существом. Может, то же чувствует и демон, когда его призывают из Круговерти Пустоты? Неизвестная сила манит его, увлекает, а он ей противится?
