Больше ничего произнести я не успел. В голове полыхнуло, словно удар молнии, и наступила тьма…
– …Антон! Антоша! Да очнись же, ну?!
В поле зрения сквозь плавающую призрачную зелень проступило изображение – пара тугих округлых грудей, целящихся прямо в меня острыми позолоченными сосками. Выбрав из двух ту, которая виднелась правее, я протянул непослушную руку и пощупал упругую плоть.
– Отличные титьки у тебя… до сих пор восхищаюсь…
– Уф… – Вейла обессиленно откинулась, прислонилась к стенке, сидя на корточках. – Как ты меня напугал…
– Что это было?
– Это я дура, Антоша. Тестировала «сторожки» и забыла отключить парализаторы… не сообразила, что ты можешь вернуться так скоро.
– Какие «сторожки»?
– Да вставай уже!
Кряхтя, я поднялся с пола, на всякий случай придерживаясь за стеночку. Призрачная зелень в глазах постепенно таяла.
– Так что за «сторожки»?
– Да вот.
На ладони иномейки сидели, прижавшись друг к другу, воробьи. Пара воробышков, сереньких таких…
– Понятно… Роботы?
– Естественно.
– Можно взять?..
– Лучше не надо. Опасное оружие, а ты не обучен.
Опасное оружие косило на меня чёрной бусинкой глаза.
– Классная имиташка, слушай… Прикрывать вашу экспедицию будут?
– Угу.
Один из брелков в ожерелье тоненько пискнул, глаза Вейлы расширились.
– Мне ехать встречать, а тут такой бардак! Время, время!
Всё дальнейшее происходило в бешеном ритме.
– Так… – моя ненаглядная, бесцеремонно засунув куда-то боевых пташек, торопливо напяливала колготки. – Расставь все эти печки под окнами… нет, одну лучше к дивану. Выданную спецаппаратуру включай уже. Ещё на тебе рисовая каша с курагой и кальмары с брусникой. Ничего не успела, растяпа…
– Будут тебе кальмары с печками, – заверил я. – Ты забыла, – я протянул кружевной лифчик.
– Да ай! – она уже натягивала блузку. – Некогда!
– Без шуток, оденься потеплее, – я неодобрительно разглядывал наряд ненаглядной: кожаная юбочка-ультрамини, туфельки, полупрозрачная блузка и курточка-ветровка до пупа. – Знаешь, какой сегодня холод на улице? За ляжки будет щипать не хуже автобусного маньяка!
– Если ты скажешь, что тут у вас когда-то бывает тепло, я просто не поверю. Ты хотел бы, чтобы я встретила уважаемую делегацию в этих жутких штанах? Всё, пока-пока! – Чмокнув меня в нос, она выскочила на площадку.
Через оконное стекло было видно, как юркий «ушастик» резво взял с места и исчез за поворотом. Я вздохнул – систематическое пользование услугами автошофёра вообще-то разлагает… Этак, глядишь, через год все невеликие навыки вождения, приобретённые в автошколе, сойдут на нет…
Я криво усмехнулся. О чём забота, право… А будет он у нас, этот год?
Вся моя нарочитая бравада, порой мужицкая грубоватость, и её весёлая лихость пополам с хозяйственностью – всё это тоненький слой. Ледок повседневности над океаном разлуки. И пробивается порой сквозь трещины такая невыразимая нежность… и у меня щемит сердце. И тогда мы молча сидим на диване, и я глажу её по волосам, по лицу, осторожно дую на пальчики, сжав их в ладонях… И она смотрит на меня взглядом, какого нет больше нигде, во всей Вселенной. Какого просто не может быть.
Неужто у нас не получится?
Я шумно выдохнул воздух, тряхнул головой. Ладно… Что там у нас в очереди? Печки – каша – кальмары с брусникой. Действуйте, товарищ! И не забудьте переодеться в парадный фартук, кстати. Официальная делегация солидных учёных прибывает, а тут в доме разгуливает дикарь в перьях и с кольцом в носу… то есть в брюках.
