глазах. Вот она опустилась уже до середины бедер, до талии, но останавливаться и не думала.
– Этак она себе и руку вверх загнет, – заметил Блез. – А мы-то беспокоились, что ее повредим!
– Кто же мог знать? – ответил ему Головешка. – Хотя жалко: Элекия – само совершенство.
Невольно я взглянул на Рейчел. Ее фигура и фигура Элекии – точные копии. Недаром же богине так идеально подходили все ее наряды.
– Все, сейчас рука начнет загибаться.
– Если сама статуя не остановится.
Но нет, не произошло ни того ни другого. Перед тем как рука должна была упереться в край образовавшегося колодца, она вдруг начала подниматься вверх. Причем я готов был поклясться: подниматься рука стала, когда до края еще оставалась ширина в пару ладоней. Такой Элекия и исчезла: с поднятой над собой рукой, будто передавая нам тем самым свой последний привет.
– Прощай, Элекия! – прошептал я, в тот самый миг, когда она исчезла полностью, а невесть откуда выдвинувшаяся сбоку крышка прикрыла ее сверху.
– Ну вот, и статую мы потеряли, и толку с этого ноль, – грустно сказал Головешка.
Причем совсем непонятно было: то ли он грустит о статуе, которую можно было бы выгодно продать, о расставании с ней вообще, или о том, что толку с этого не было.
И тут, словно услышав его, врата дрогнули. После чего раздался такой скрежет, что уши у всех заложило, и створки начали расходиться.
– Все вниз! – скомандовал я. – Нельзя терять ни мгновения! Быстро грузимся на корабль, и в путь.
– Лео, к чему такая спешка? Сначала его нужно загрузить сокровищами. Сколько весила статуя? Представляете, как много золота мы теперь можем взять вместо нее!
В чем-то Головешка был прав, но кто бы осмелился утверждать, что после того как врата распахнутся во всю ширь, их створки не сойдутся вновь? Причем сделают это намного быстрее? С другой стороны, когда золото было лишним?
Видя мое сомнение, Головешка продолжил:
– Его даже собирать не придется, я на всякий случай в мешки его сложил. Не все, конечно, слишком его там много, но вполне достаточно для того чтобы, лишившись статуи, мы ничего не потеряли.
Раздумывал я буквально мгновение.
– Хорошо. Теодор, Гаспар, вы за золотом, остальные на корабль.
Ничто так не сближает, как совместный труд. И возможно, отношения у них после него наладятся, пусть и немного.
Мы с Рейчел и Блезом нервно ждали эту парочку на корабле. Я оказался прав: распахнувшись, врата вновь начали закрываться, а эти двое все не появлялись. Время уходило, пора уже было отчаливать, я нервно мерил палубу шагами от края до края.
– Лео, может быть, мне сходить и посмотреть? – предложил Блез.
– Иди, – не раздумывая, согласился я. – Можешь даже пнуть их обоих, если они от жадности там застряли.
– Ты чего такая грустная? – спросил я у девушки, когда Блез исчез в щели.
– Ощущение такое, будто близкую подругу потеряла, – призналась Рейчел.
У меня от богини Элекии тоже остались самые приятные воспоминания.
– Рейчел, – осторожно поинтересовался я, – тогда, когда мы только подняли богиню со дна, о чем ты с ней разговаривала? Или просила.
Девушка неожиданно смутилась:
– Все-таки она – богиня семейного счастья. Вот я попросила у нее, чтобы у нас с тобой все было хорошо.
– Насколько хорошо?
– Ну, чтобы мы с тобой поженились, – окончательно смутилась она.
Так вот, оказывается, с чем связаны наши бесконечные женитьбы! Признаться, такая мысль в голову однажды мне уже приходила, и теперь я лишь получил ее подтверждение.
– А насчет сокровищ разговора с ней не было?
– Насчет сокровищ – нет.
Значит, сокровища – это собственная инициатива Элекии. Все-таки она еще и богиня достатка. С другой стороны, первые сокровища мы нашли до встречи с ней. Но, как бы там ни было, хорошо, что их у нас много, и я посмотрел на Блеза, который нес на себе мешок, из которого струйкой сыпались золотые монеты. Блез не мог бежать, а только шел, настолько тяжела была его поклажа,
