протискивались на волю, Тед получил по своей многострадальной голове еще раз, а то и несколько.
– Лео, давай быстрее к нам! – услышал я, как только выбрался наружу.
Наш корабль находился точно между врат, которые приблизились к нему почти вплотную.
Бегать так быстро с грузом на плечах раньше у меня не получалось. Впрочем, как и плавать.
И каково было мое облегчение, когда руки Гаспара и Блеза вытянули нас на палубу.
Врата захлопнулись рядом с кормой так близко, что едва не разбили в щепки перо руля.
– Кто это так его? – спросила склонившаяся над Тедом Рейчел. – У него на голове шишка в ладонь не вмещается!
– Очень надеюсь, что это был Лео, – пробормотал Гаспар. – Головешке только на пользу будет.
Он не рисковал ничем, поскольку Тед по-прежнему был без сознания.
– Придет в себя – сам расскажет, – ответил я, все еще не веря, что обошлось. – Рейчел, ну как он? Насколько все серьезно?
– Скоро очнется, – ответила та. – Причем Гаспар полностью прав: хорошо бы – на пользу.
На пользу не на пользу, но эту проблему надо решать. Иначе Тед со своей жадностью обязательно нас когда-нибудь погубит. Раньше все было проще: алчность Головешки компенсировалась его трусостью. Но не сейчас.
– Рейчел, ты однажды сказала, что твой перстень может излечить и от жадности…
– Ты считаешь?..
– Считаю! Делай поскорее нужный узор из камней и надевай перстень на него, пока он еще без сознания. Проснется, совсем другим человеком будет. Как вы считаете, правильный ход? – обратился я за поддержкой к Блезу и Гаспару.
Оба кивнули, а Гаспар даже сказал:
– И не сомневайся, Лео!
– Рейчел, поторопись! – повысил я голос, когда Головешка вдруг пошевелился: явный признак того, что он скоро очнется.
– Сейчас, Лео, сейчас! – ответила мне Рейчел, едва слышно бормоча: – Так… топаз сюда, бриллиант влево, теперь изумруд… Все, готово.
Головешкину руку я держал наготове. Миг, и перстень на ней оказался. На всякий случай я зажал ему пальцы в кулак. Брыкнется – перстень слетит, упадет в воду, и тогда все. Тогда хоть самого Головешку вслед за ним за борт выкидывай. Потому что от перстня толку много, а от него – практически одни проблемы.
– Ну все, наверное, хватит. – Через некоторое время я стянул перстень. И пояснил: – Совсем оставлять его без жадности никак нельзя. Иначе он деньгами разбрасываться начнет, а в этом тоже ничего хорошего нет.
– Пьяный Головешка и сейчас так делает, – ухмыльнулся стоявший за румпелем и управляющий кораблем Блез, и он был прав.
– Держи, Рейчел, – протянул я ей перстень обратно. – Все, можешь его в чувство приводить.
– Лео… – Рейчел взглянула на перстень и слегка побледнела. – Представляешь, я немного узоры спутала. Ну точно, он неправильный: топаз и изумруд должны были по-другому стоять.
– А от чего этот узор излечивает? Или что дает?
– Вот этого я не знаю. – На Рейчел было больно смотреть. – А всё спешка, спешка…
Тут-то, придя в себя, Головешка и открыл глаза.
Глава 21
– Головешка, как себя чувствуешь? – участливо спросила Рейчел, подложив ему под затылок ладонь. – Сильно болит?
– Сильно! – страдальчески сморщился он. – Вот здесь. – И Тед стукнул себя кулаком по груди. – В душе. Это же сколько сокровищ нам пришлось бросить! Ну и как тут не заболит?!
Мы переглянулись: от своей жадности Головешка явно не избавился. Так от чего же тогда? Теодор перевел взгляд на Гаспара.
– Гаспарчик, борода у тебя какая-то неряшливая. Подстриг бы ее, что ли? Или хочешь, я тебе сам ее подстригу. Клинышком. Так тебе больше пойдет.
Гаспар растерянно сжал бороду в кулак: что с ней не так? Головешка меж тем провел ладонью по собственному лицу, где на
