— А брат Вячеслав? Вы арестуете его?
— Постановление об аресте господина Хмелева находится на подписи у заместителя Воеводы.
Наумов глянул на меня свысока.
— Подумайте о моем предложении, брат Вячеслав. Хорошенько подумайте.
Стоило лишь за представителем Братства закрыться двери, Могилевский встал и навис над столом.
— А чему это вы так развеселились, Вячеслав Владимирович? — прямо спросил он.
Я только руками развел.
— Нет, серьезно, — пристал с расспросами дознаватель. — Поделитесь.
— Элементарно, Ватсон! — не удержался я от панибратства. — Мои люди убивают старика и оставляют на месте преступления такую улику? Сами-то в это верите?
Но это была лишь отговорка. Просто я вспомнил. Вспомнил, как дядя Миша подцепил пинцетом и убрал в этот пластиковый конверт совсем другой артефакт. Маленькую черную микросхему с серебристыми ножками, как показалось мне со стороны. И ее переполняла магия, посмотрел — и будто песком в глаза сыпануло.
О чем это говорило? Я был уверен, что знаю ответ, но делиться догадками ни с кем не собирался. Этот секрет стоил слишком дорого. Ради такого можно и в камере посидеть.
Могилевский закурил, глянул на меня через сигаретный дым и спросил:
— Что украли у Братства, как думаете?
— Было бы странно, если бы я знал.
— Давайте так — вы делитесь со мной догадками, а я изменяю меру пресечения на домашний арест.
— Все это похоже на какую-то разводку, — процитировал я строчку из песни группы «Ленинград».
— Почему же?
— Вы сказали, что постановление об аресте уже на подписи.
— Совру — много не возьму. Да и что вы теряете на самом деле?
Я пожал плечами.
— Домашний арест?
— Домашний арест.
— Могу предположить, что украли у Братства блокираторы действия чарометов. Не только сертифицированных, вообще всех. В этом-то все и дело.
— Сколько блокираторов ушло на сторону?
— Полсотни.
Могилевский хмыкнул.
— Сорок три вернулись обратно, а у них подгорает, будто задницу скипидаром намазали. Нескладуха.
— Возможно, это лишь официальная версия и украли что-то еще, — пожал я плечами и напомнил: — Так что с домашним арестом?
— Ждите ответа, — фыркнул Могилевский и покинул комнату.
Ждать пришлось никак не меньше получаса. А потом дознаватель вернулся с какими-то документами в руках и первым делом уточнил, готовы ли показания.
Чувствуя неприятную неуверенность, я передвинул стопку исписанных листов на другой край стола. Могилевский наскоро просмотрел их и наставил на меня указательный палец.
— Продолжаете утверждать, будто действовали в одиночку? — прищурился он. — У нас есть свидетели!
Я поморщился.
— Ближе к делу.
Дознаватель усмехнулся.
— На имя Воеводы поступило обращение от коллектива Госпиталя, пациентом которого вы являетесь. Пишут, вы совсем плохи. Просто на ладан дышите. Просят не запирать в камеру и позволить проходить лечение. Врут ведь, да?
— У вас есть собственные специалисты, пусть проведут обследование.
— Не врут? — удивился Могилевский. — Сочувствую. То-то вы себя совсем не бережете.
— Так что с мерой пересечения?
