разгрузки.
— Слава, четверых заминусовали. Есть еще?
Пауза. Затем ответ:
— Нет, не думаю. Их пятеро было, одного Ваня завалил.
— Тогда все.
— Там еще брат должен быть, в проходе валяться должен. Не убежал?
— Это брат? А, ну да, вспомнил его. Двухсотый.
— Понял, — ответил Хмель. — Подтягивайтесь к нам, тут Клим ранен и пленный упакован.
— На машине подтянемся, не стрельни. — И повернулся к Дмитрию. — Пошли к «бронко», но осторожно — мало ли…
Когда в тупик заехал внедорожник с Николаем и Дмитрием, я спрыгнул с крыши, заглянул в гараж и спросил Клима, который так и валялся там пластом:
— Скоро Стас очнется? Нам бы его допросить.
— Обыщи для начала, — посоветовал Климов, закашлялся и отмахнулся от Ивана. — Да нормально все со мной! Нормально! Иди, посвети ему!
Я опустился на корточки рядом со Стасом и принялся обшаривать карманы и прощупывать одежду. Выудил кошелек, несколько боевых амулетов, два ножа, затем выдернул из поясной кобуры чаромет и потянул из-за ворота цепочку. Помимо отводящего пули амулета на той обнаружился кожаный мешочек, прошитый серебристыми нитями рун.
Развязал горловину — и на ладонь выпала маленькая черная пластина со сложной гравировкой и серебристыми проволочными ножками. Артефакт, который убрал дядя Миша при моем появлении!
Ладонь немедленно занемела от переполнявшей странный амулет магии; я вернул его в мешочек и улыбнулся:
— В яблочко!
— Что там? — вытянул шею Клим.
Клондайк заглянул из-за плеча. Я продемонстрировал им находку и пояснил:
— Над этим работал дядя Миша, когда его убили. Как думаешь, с этим можно торговаться с Братством?
— Если это самодельный блокиратор — к нам прислушаются, — подтвердил Климов, взял мешочек и в свете фонаря принялся изучать «паучка».
— Что за блокиратор? — заинтересовался Клондайк.
Не став ничего утаивать, я ввел его в курс дела, затем легонько ткнул ботинком валявшегося без сознания Стаса.
— Клим, как нам с ним поговорить?
— Оставь, — попросил брат. — Им займутся.
— Вызвал кавалерию? — догадался я.
— Вызвал. Уходите, они скоро будут. А ты, Хмель, лучше останься, надо закончить это здесь и сейчас. Только оружия на виду не держи, мне могли и не поверить.
— Здесь и сейчас меня вообще быть не должно! — напомнил я.
— Если договоримся, уже не суть важно. Если нет — хуже точно не будет.
В словах брата был определенный резон, но от недоброго предчувствия сделалось не по себе.
— Ладно, — махнул я рукой и обратился к Клондайку: — Спасибо, выручил. Дальше мы сами. Иван, забирай «буханку», жди в баре. Скоро буду. Только фургон, если на ходу, отгоните отсюда. Бросим на северной окраине, местные за ночь на запчасти разберут.
— Уверен? — засомневался Гордеев. — Может, подстраховать?
— Не надо. Либо договоримся, либо нет, — вздохнул я и присел рядом с Климом. — Ты как?
— Жить буду.
— Оптимист, однако…
