Петр посмотрел на меня в упор, желая убедиться, что мне понятна высказанная им мысль. Я кивнул, и он продолжил:
— Сделка по перепродаже блока питания никак не закрывалась, полученный аванс давно прокутили. И пришла очередь блокираторов. Но продали они не все, несколько штук отдали брату Михаилу, чтобы тот взломал кодировку. Это представлялось куда более денежным предприятием. И они получили под него новый аванс.
— Дядя Миша хотел вылечить внука, поэтому согласился, — высказал я предположение. — А когда первая операция закончилась неудачей, потребовал еще денег. У них столько не было. Поэтому его и убили. А стрелки перевели на Клима. Если бы меня тогда нашли повешенным, никто не стал бы разбираться дальше.
Петр Наумов покачал головой.
— Брат Стас уверял, что вам должны были просто подкинуть украденные блокираторы. Имитация самоубийства — это инициатива его деловых партнеров. Они запаниковали.
— Парни из белого фургона?
— Да. Наученные горьким опытом ренегаты не торопились отдавать взломанный блокиратор, требуя всю сумму вперед. Похоже, от них решили избавиться и следили, выжидая подходящий момент.
— Зачем мне все это знать?
Петр Наумов вопроса словно не услышал.
— Подбил братьев на кражу владелец стрип-клуба «Киски» — Рашид Сайфулин. Уважаемый предприниматель, член Торгового Союза. В окружении только близкие родственники: двоюродный брат, двое сыновей, трое племянников. Эдакий семейный подряд. Круговая порука, никто никого не сдаст. Но блок питания надо вернуть…
Брат Петр выжидающе посмотрел на меня, я промолчал.
— Домашний арест дает вам прекрасное алиби, — прямо сказал Наумов. — Вы можете это сделать.
— Таскать каштаны из огня для чужого дяди? На кой?
— Как быстро они выйдут на вас, расследуя исчезновение родных? Мы почти весь клан в яму скинули. Остался только сам Сайфулин и его старший сын. Который, к слову, из-за вас охромел до конца жизни. Нет — достанут при любом раскладе. Либо они, либо вы. Решайте.
— А Братство?
— Неподходящая политическая ситуация. Братство задействует официальные каналы, сорвет сделку и конфискует краденый блок питания. Поставит вопрос о наказании скупщиков краденого, но едва ли добьется возбуждения уголовного дела. Торговый Союз стоит за своих горой, а нам сейчас крайне нежелательно портить отношения с торгашами.
— А эти? — кивнул я в сторону гаража. — Что будет с ними?
— Трупы, яма, растворитель. Обычная история для этих мест, — без тени эмоций произнес Наумов. — Вы свидетель, брат Вячеслав. Откажетесь — и мы не станем снимать вас с крючка еще очень долго. Будете сидеть под домашним арестом, ждать мстителей. Нервничать и медленно сходить с ума. Потом сорветесь и наделаете глупостей. Так не проще выйти из этой неприятной истории с наименьшими потерями?
— Проще, — согласился я. — Конечно же проще.
Был ли у меня выбор? Разумеется, был. Выбор есть у всех и всегда.
Только вот зачастую выбирать приходится между плохим и дерьмовым.
Не я все это начал?
Что ж, так и есть. Спишем на превентивные меры…
Все дела надо заканчивать, мы уже на своем опыте в этом убедились. Если Сайфулина оставить гулять дальше, проблем только прибавится. А если проблемы принимают такую форму, что кого-то из нас хотят убить, то решать их надо так же радикально. Зуб за зуб и все такое, все в курсе.
Когда Хмель вернулся в бар и выложил весь расклад, других вариантов попросту не осталось. А потом ему позвонил кто-то из Братства, сказал: «Он еще в клубе», — и мы начали действовать. План уже составился, простой как молоток. Мы просто загрузились
