Варламов молча указал на открытую дверь в служебные помещения и прошел вслед за нами.
В коридоре пахло… странно. По-иному и не скажешь. На уме вертелось что-то знакомое, но мне никак не удавалось ухватить мысль. Но стоило только вывернуть к каморке гравера, и все стало на свои места.
Дверь висела на нижней петле, верхняя часть косяка и полотна просто снесло. Стреляли точно из комнаты — щепками был усыпан весь коридор, а на противоположной стене чернело пятно копоти.
— «Плазменный цветок», — определил эксперт и указал на распахнутую дверь. — Вы позволите?
— Разумеется! — разрешил брат Петр и обернулся к Варламову. — Вы ничего не трогали внутри?
— Ничего, — подтвердил дружинник. — Только осмотрели тело.
Эксперт достал из саквояжа какой-то сканер и с порога обвел им комнату.
— Следов посторонней активности не обнаружено, — сообщил он руководителю следственной комиссии, прошел внутрь и просунул в спусковую скобу коротышки-чаромета карандаш. — Думаю, стреляли из этого.
Наумов повернулся к нам.
— Видели его раньше?
Мы с Климом синхронно покачали головами.
И тут я нисколько душой не покривил. Раньше видеть дядю Мишу с оружием и в самом деле не доводилось.
— Чаромет сертифицирован, — определил эксперт, убирая оружие в пакет из антистатического пластика. — Серийный номер на месте. Но модель очень старая, лет семь назад с производства снята. Мог не через одни руки пройти.
— Мы заберем это, — предупредил Варламов. — Перепишите номер, если хотите.
Петр Наумов недовольно глянул на него, потом отвернулся и спросил:
— Причина смерти?
Долговязый брат вопроса словно не услышал. Он аккуратно запаковал чаромет, передал его дружиннику и лишь после этого вернулся в комнату. Там он присел на корточки рядом с трупом старика и вскоре произнес:
— На первый взгляд все очевидно. — Но тон его уверил нас ровно в обратном. — Правая височная кость пробита, это смертельное ранение. Непонятно только, чем его нанесли. Точно не ножом и даже не кортиком. Рана круглая, словно били заточенным штырем.
— Арматура? — высказал предположение Клим, который разбирался во всевозможных орудиях смертоубийства как никто иной. — Или клевец?
Брат Петр уставился на него с неприкрытым изумлением.
— Клевец? Грабители взяли на дело клевец?
— Чем-то же они рассадили витрины, — напомнил я.
Наумов хмыкнул и вновь обратился к эксперту:
— Что-то еще?
— На запястьях синяки, словно перед смертью его держали, — ответил тот. — Еще присутствует странный запах изо рта, неестественный цвет десен, распухший язык, лопнувшие сосуды глаз. Очень похоже на отравление. Точнее скажу после вскрытия.
Долговязый брат поднялся на ноги и спросил:
— Я вам еще нужен?
— Подожди в коридоре.
— Тело и в морге посмотреть могу.
Тогда представитель Братства и обратился ко мне:
— Брат Вячеслав, вы последним были в этой комнате до ограбления. Посмотрите, вдруг что-то бросится в глаза.
Я встал на пороге и оглядел царивший в каморке разгром. Все ящики стола были выдвинуты, их содержимое валялось на полу. Металлический шкаф у противоположной стены стоял с распахнутыми дверцами, инструменты в беспорядке валялись на полках. Небольшой сейф в углу вскрыли. Его отперли сорванным с шеи мастера ключом.
— Странные грабители, — пробормотал я. — Инструменты им на кой черт сдались?
— Сейф в кабинете заведующей вскрыть пытались, — сообщил Варламов.
Я кивнул, хоть и не понял, верит ли он в эту версию сам. Просто не сходились концы с концами. Едва ли цеховики ехали сюда дольше пяти минут — у них дежурных экипажей на Южном бульваре не один и не два, — а грабители здесь самый натуральный
