Как считаешь, Скайди, Медный Лоб сразу убьет птичку или разрешит нам сперва послушать ее пение?
– Знаю я твое пение, – хохотнул в ответ второй, оглядываясь за поддержкой на остальных. – После тебя то, что от девчонки останется, уже и на кол сажать смысла не будет…
И тут Бурого накрыло окончательно. Зверь, рвавшийся из его подсознания наружу, наконец обрел истинную силу и подмял под себя человека. Леонид сгорбился, устрашающе рыкнул, рванул давящий ворот куртки и прыгнул прямо в толпу, не выбирая цели и сшибая людей, как кегли.
Невесть откуда и сила взялась. Он так толкнул в грудь первого подвернувшегося, что тот отлетел на несколько шагов, завалив собою еще с пяток стоящих за спиной. А Бурый торжествующе взревел и набросился на следующую жертву. Его энергия словно удесятерилась, и жителей деревни спасало только то, что заполучив звериную мощь, Леонид не научился убивать. Он хватал, толкал, пинал, развешивал налево и направо оплеухи, от которых здоровенные мужики катились кубарем и не сразу поднимались. Не обошлось без выбитых зубов, сломанных ребер или конечностей, но убитых не было…
– Utkikk! Berserk!..
Впавший в боевой транс боец не был для викингов чем-то сверхъестественным, и они прекрасно знали, как сладить с берсерком, если нет нужды его убивать.
Несколько воинов метнулись на причал и вернулись, на бегу разматывая сети.
– Берегись!
Кто-то успел отбежать или хотя бы упасть на землю. Ну, а тех, кто замешкался, накрыли сетями вместе с Леонидом, – выдергивая кого удастся, а остальных пеленая с чужаком в один тугой кокон.
Может, пять минут, а может, и того меньше резвился на площади Бурый, но и их хватило Оле – Гюрдир Безбородый с громким всхлипом втянул воздух, закашлялся и открыл глаза…
– Ярл жив! – Оля крикнула как можно громче, привлекая внимание, а потом обессиленно присела рядом с раненым на лежанку. – Смотрите! Ваш ярл жив!
Женщины, самозабвенно тузившие Виктора, оторвались от своей жертвы и бросились к Гюрдиру.
– Пить…
– Он попросил пить, – разбегаясь во все стороны, как круги по воде, зашелестело от одного к другому притихшей толпой. – Пить хочет…
Забыв о дяде, Рыжий Бранд бросился к отцу и упал перед ним на колени.
– Отец! Отец! Он жив! Жив!..
Но радость его была преждевременная. Уже примеряющий на себя венец главы рода, Медный Лоб не собирался так просто отступать. Ульрих властно раздвинул толпу и протиснулся вперед, встав в ногах раненого.
– Нет! Стойте, глупцы! – голос его гремел, как в бою. – Это не наш ярл! Вы все видели, как Гюрдир умер! Астрид! Скажи! Ты же держала мужа за руку, когда он покинул нас!
Жена ярла недоуменно посмотрела на деверя, а потом на мужа.
– Разве вы еще не поняли? Ведьма вдохнула в тело Гюрдира чужую жизнь! Это не мой брат! Это демон из нижнего мира!
Услышав такое, несчастная женщина побледнела, а на лице ее возникло выражение глубочайшего ужаса. А брат ярла тем временем обнажил меч.
– Пить… – прошептал еще раз Гюрдир. Он был очень слаб и не до конца пришел в себя. Поэтому ничего не понимал.
Оля охотно выполнила бы его просьбу, но возвращение к жизни умирающего отняло у девушки слишком много сил, и она не могла заставить себя встать на ноги. Оля посмотрела вокруг, не понимая, почему никто не торопится поднести раненому воды. Но увидела вокруг только злые, хмурые, застывшие в напряженном ожидании лица. Те, кто всего минуту назад смотрел на нее с уважением или удивлением, сейчас глядели на девушку как на злейшего врага.
– Сейчас…
Это Белый Ворон очнулся. Знахарь пожил свое, и склока, возникшая между наследниками Гюрдира, его не удивила, а вот то, что человека, уже умершего, оказывается, могут оживить не только боги – привело старика в такое изумление, что он на какое-то время неподвижно замер и только глазами ворочал. Словно его спеленал невидимый кокон. И только дважды произнесенная просьба ярла вывела старика из оцепенения.
Знахарь зачерпнул варева из котла и жадно отпил… Скривился, словно ему свело зубы, и пришел в себя окончательно.
– Уже несу… Хороший знак, если пить просит. Похоже, пора мне самому к Жнецу в обучение идти.
– Стой, старик! Не делай этого! – схватил его за руку Ульрих. – Демон еще слаб! Но как только ведьма напоит его своим зельем,
