для отвода глаз еще пяток сильных магов. Изволю гневаться, что они плюют на мои распоряжения и никак толком не ответят на запрос о клятве, и под это дело проверю обоих.
– Да, кстати, еще одна новость, – опомнился я. – Юнус Амар-ай-Шрус повесился.
– Мне уже доложили, – махнул он рукой. – Но ты правильно напомнил, дополнительный повод всех собрать. Самоубийство Владыки сложно назвать рядовым событием. Еще что-нибудь? – насмешливо уточнил он, протягивая мне подписанную бумагу, в которую я не спешил заглядывать.
– Не знаю, может, это не мое дело, – решился я. – Но в вашей приемной меня посетило ощущение пристального взгляда. И кажется мне, что это не галлюцинации. Я хотел на всякий случай…
– Не беспокойся, тебе не показалось. Это… тоже мера предосторожности, есть там одно полезное существо, – усмехнулся он. – Но странно, что ты заметил, ее мало кто может почуять. Надо подробнее уточнить этот вопрос. Ты, кстати, передай своей Иллюзионистке, что ее мое завтрашнее приглашение тоже коснется, она же сейчас у вас в ИСА прячется?
– Может… – неуверенно начал я.
– Нет, не может, – ухмыльнулся монарх. – Я, конечно, понимаю, что ты за нее беспокоишься, но не волнуйся, я не обижу.
– И не думал даже, – искренне возразил я.
– И коллеги при мне не обидят. И смотри не вздумай вместе с девчонкой притащиться, все испортишь! – шутливо погрозил пальцем он.
– Как можно, – неловко хмыкнул я, опять борясь с приливом иррациональных чувств и стремлений. Для разнообразия они не казались мне необъяснимыми, были вполне понятны, но раздражали от этого не меньше.
Именно этого мне и хотелось: если не спрятать Лейлу от всего мира, то хотя бы привезти ее сюда под собственной охраной. Логика настойчиво возражала против этого поступка: беспокойство беспокойством, но объективно в Полуденном дворце женщина в куда большей безопасности, чем даже в ИСА, несмотря на перспективу встречи с неприятной компанией. В конце концов, Юнуса там не будет, а остальные вряд ли сумеют вывести ее из себя, я все-таки отдаю себе отчет, что эта девочка – сильный маг.
– Ну вот и славно. Еще вопросы есть?
– Пожалуй, пока нет. Разрешите идти?
– Иди. И к Иллюзионистам сегодня больше не суйся, не спугни. Лучше посмотри место церемонии Возложения и подумай, я уже голову сломал, прикидывая, что и где надо предусмотреть. Вдруг свежим взглядом что и углядишь. А завтра приходи, как я с Иллюзионистами разберусь – обсудим результаты. Удачи тебе.
– И вам, Ваше Величество, – склонился я возле двери и, повинуясь взмаху императорской руки, вышел.
Сегодня у меня уже не было никакого желания куда-то ехать и что-то там рассматривать. Это вполне могло подождать до завтрашнего утра, а вот доклад добить стоило.
Впрочем, я прекрасно понимал, что это отговорки. Мне просто очень хотелось увидеть Лейлу и, может быть, попробовать помочь ей с моральной подготовкой к завтрашнему мероприятию.
Но мечтам этим в любом случае не суждено было сбыться, как не суждено мне было сегодня добраться до моста. Не случилось ничего экстраординарного, просто я вспомнил еще о нескольких важных мелочах.
Начал с визита к Великому Целителю. Во-первых, стоило еще немного его порасспросить, а во-вторых, рассказать про дочку Амар-ай-Шруса и попросить ее навестить: я искренне сомневался, что она последует моему совету. И, кстати, в-третьих, попросить составить заключение об Аббасе Зунул-ай-Мице или посоветовать человека, к которому можно обратиться с этим вопросом.
Кого сложно было не застать дома, так это Тахира. Целитель открыл мне дверь собственной рукой, и был он умиротворен и вполне благодушен.
– О, какие гости! Ну, заходи, рассказывай, что там у тебя случилось, – иронично хмыкнул он, пропуская меня внутрь.
– С чего ты взял, что что-то случилось? – уточнил я, проходя в помещение.
– Можно подумать, без уважительной причины ты бы ко мне заявился. – Тахир пренебрежительно фыркнул. – И Лейлу вот тоже запер, чем мне теперь развлекаться?
– А чем ты развлекался до знакомства с ней? – растерянно уточнил я. Со слов Целителя, можно было подумать, что до встречи с Иллюзионисткой он только вдохновенно страдал от одиночества и скуки и теперь я отнимал у него последний шанс на нормальную жизнь.
– Не важно, мне сейчас вы двое гораздо интересней, – проворчал Хмер-ай-Моран. – Выкладывай, с чем пожаловал.
– Юнус Амар-ай-Шрус повесился, – начал я с главного.
– Это печально, – поморщился собеседник. – Я бы не отказался вскрыть ему брюхо собственной рукой. Но чего ты хочешь от
