мне очень хотелось поблагодарить ее. Нет, понимаю, что она – не живой человек, а зеркало, но… Она была слишком настоящей, чтобы воспринимать ее как вещь.
– Пришлось от нее избавиться, – пожал плечами Дагор, явно не испытывая никаких эмоций по поводу уничтожения приживалы. Вот уж кто не склонен к самообману!
– Кстати, поздравляю, что все прошло успешно, – с ехидной улыбкой сообщил Тар. – Забавно получилось бы, окажись она более полноценной личностью, чем ты.
– Я тебе уже говорил, что в этом ошибка исключена, – поморщился следователь.
– Мы закончили с уборкой, – заглядывая в дверь, доложил незнакомый молодой мужчина.
– Оставь кого-нибудь, нехорошо бросать дом открытым, – велел ему Кадир. – Ты с нами, я ничего не путаю? – обратился он уже к хозяину дома.
– Да. И госпожа магистр.
– Само собой, не оставлять же ее здесь одну, – махнул рукой Разрушитель. – Тахир?
– Вот мне больше заняться нечем! – проворчал он. – Вы двое обязательно вечером ко мне. Понял, Дагор?
– Я и не возражал, – пожал плечами упомянутый. – Пойдемте, дел полно.
Не знаю, как и где размещали нападавших и как именно умудрились рассчитать нужное количество транспортных средств, но нас с господином подполковником ожидал отдельный экипаж. Может быть, они просто поймали наемный?
В любом случае мы расположились в закрытой кабине друг напротив друга. Я с некоторым недоумением отметила странный наряд Разрушителя – он был не в форменной одежде, а в черных шароварах и темной, кажется, зеленой, рубахе, показавшихся мне знакомыми. Но эти мысли я поспешила отогнать, сейчас одежда господина следователя была меньшей из проблем. Гораздо важнее мне показалось воспользоваться возможностью немного взять себя в руки, а еще задать давно назревший вопрос. Конечно, шансов на честный и полный ответ было немного, но попытаться стоило.
– Господин подполковник, а все-таки, кто вы?
– В каком смысле? – озадаченно нахмурился собеседник. Кажется, действительно не понял, что я имею в виду, а не пытался таким образом уйти от ответа.
– Ну… Ваша сила, ваши знакомства, некоторые странные фразы, воспринимаемые окружающими как данность. Вы тоже какой-нибудь дор? Или особо доверенное императорское лицо? – Я почувствовала легкое смущение под пристальным внимательным взглядом, но решила все-таки попытаться донести до Разрушителя свою мысль. Правда, ни в одно из высказанных предположений толком не верилось, но больше ничего в голову не приходило.
– А, вот вы о чем. – Он иронично хмыкнул и едва заметно улыбнулся: – Нет, все гораздо проще. Я… по меркам Домов меня можно назвать одним из Владык Разрушения. Просто у нас все организовано иначе, и подобные звания не звучат вслух. Дома – это нечто вроде гильдий или общин. Есть образовательное учреждение, есть определенные управляющие структуры и некие правила, системы поощрений и наказаний и, самое главное, органы самоуправления – Советы. Разрушители же с момента проявления дара и до самой смерти почти все, за исключением совсем слабых, состоят на государственной службе, поэтому странно было бы выделять нас в отдельную структуру. Особенно учитывая, что службу мы несем в совершенно различных местах, относимся к разным родам войск, разные системы обеспечения безопасности.
– То есть Владыка без реальной власти?
– Наоборот, – улыбнулся Разрушитель. – Власть без номинального титула и юридической силы. К нам прислушиваются из уважения к личным заслугам и опыту, а не потому, что обязаны.
– Уважения к опыту, но не силе?
– Опыт ценен и без силы, сила без опыта – пустое место. Но, как правило, сила сопутствует опыту. Слабые просто не выживают. – Он пожал плечами.
– Ясно. – Я вздохнула. Это кое-что объясняло.
– Госпожа магистр, вы в состоянии будете ответить на некоторые вопросы? – нарушил повисшую тишину Разрушитель. – Не сейчас, когда мы приедем. Вы хорошо себя чувствуете?
– Да, конечно, я все расскажу, – кивнула я, не чувствуя при этом особой уверенности в этих словах.
Очень странное у меня было состояние. Полный вакуум чувств, но при этом удивительно ясное сознание, фиксирующее происходящие события спокойно и бесстрастно. Даже сцена в гостиной сейчас не вызывала никаких эмоций, которые, как подсказывал разум, должны были иметь место. И я не могла предсказать, сколько еще продлится это состояние и в какой момент оно
