поскуливая от боли.
— Я же предупредил! — Хаггар с тяжёлым вздохом укоризненно качнул головой, после чего пару мгновений неподвижно и молча разглядывал покачивающуюся и всхлипывающую Русю.
Он никогда не любил и не жалел дураков. И даже сполна расплатившись за собственную глупость и прочувствовав её последствия, отношения своего не изменил. Дурак по мнению теневика должен или поумнеть, сделав выводы, или умереть. Назвать иначе чем глупостью данный поступок девчонки было невозможно, но… почему-то он не вызвал раздражения и недовольства, только досаду и даже некоторую жалость.
Такая собственная реакция мужчину в первый момент озадачила и насторожила. Правда, проанализировав её, маг успокоился: он просто не мог воспринимать Бруснику как взрослого человека, полностью отвечающего за свои поступки. Да, телом вполне взрослая, обладающая некоторыми знаниями, но при этом — наивная как ребёнок. Мало кто из детей сходу верит воспитателям, что огонь горячий; непременно надо тронуть, обжечься, но убедиться самостоятельно. Глупость не отсутствия ума, но отсутствия опыта.
Поэтому Хаггар решил проявить снисходительность. Он притянул женщину к себе, обнял, поглаживая по волосам и аккуратно снимая отголоски нарушения клятвы: одно из немногих доступных ему благотворных воздействий.
— Дурёха. В следующий раз, если я о чём-то предупреждаю, лучше верь на слово.
Брусника, тесно прижавшаяся к мужчине и обхватившая его обеими руками, только всхлипнула в ответ, но, кажется с утвердительной интонацией.
— Спасибо, — тихо проговорила она через несколько секунд. — Я в следующий раз обязательно послушаюсь! Просто… не ожидала, что это так больно, причём больно сразу. Ожидала какого-то предупреждающего барьера, что ли.
— Подразумевается, что человек, дающий клятву, полностью отвечает за свои поступки и способен не совершать запрещённого, поэтому его не надо предупреждать, — пояснил Хар и предпочёл переключиться на другое: — Ты ещё подпитываешь меня силой? Или я вполне способен двигаться самостоятельно?
— Можно попробовать, но лучше ещё пару дней полежать, — неуверенно предположила она и настороженно уточнила: — А ты куда-то спешишь?
— Не думаю, — отмахнулся маг. — Просто не люблю сидеть на одном месте без какого-то занятия, а так можно хотя бы осмотреться. Никак не могу понять, что это за место. Почему ты назвала его Красным Панцирем? Или так называется какая-то местность?
— Нет, не местность, а та штука, внутри которой мы сейчас находимся, — проговорила она. — Её так называют мои сородичи. Её нашли почти через луну после того, как мы встали, и уже поздно было перебираться в другое место, поэтому решили рискнуть. Все обходят эту штуку стороной, некоторые старшие шаманы предполагают, что это панцирь какого-то диковинного зверя, поэтому не разрешают сюда никому ходить: опасаются, что придут другие, живые.
— А ты не боишься? — хмыкнул Хаггар. Он не видел «штуку», в которой они находились, со стороны и вообще не мог толком рассмотреть, но готов был отдать правую руку на отсечение, что никакого отношения к скелетам животных она не имеет. Объект явно рукотворный, но вот кем и для чего сотворённый?
— Я любопытная, — с виной в голосе призналась женщина, чуть отстранившись и выскользнув из объятий, чтобы заглянуть собеседнику в лицо. — Люблю бродить, люблю слушать Лес, находить и узнавать новое. А старшие шаманы не покидают поселения, они этот панцирь и не видели по-моему никогда. Кто-то из собирателей на него наткнулся, причём как бы не дети, рассказали — они и решили перестраховаться. А я посмотрела. И знаешь, думаю, никакой это не панцирь.
— А что? — полюбопытствовал маг.
Слова женщины Хару понравились и вызвали удовлетворение: ещё одно подтверждение, что он поступил правильно, когда решил договориться именно с этой маленькой шаманкой, а не искать кого-то ещё. Похоже, судьба решила проявить благосклонность и подкинуть ему хороший шанс с самого начала. Шанс на что? Ну, как минимум — освоиться на новом месте, а в его положении это пока главное.
— Не знаю, — призналась она. — Но оно ведь железное, а железных зверей не бывает! Хотя я и не понимаю, кто сделал такой маленький дом посреди леса, причём целиком из железа, а потом его бросил.
— А вы знаете железо? — опешил Хаггар. Не такие уж они, оказывается, и дикие! — Имею в виду, откуда вы его берёте, если вы кочуете?
— Некоторые не кочуют — те, что живут в горах. Они добывают железо, медь, ещё всякое, и меняют на еду, ткани, шкуры. У них дома из камня, без шкур холодно.
