развесистого рога, а второй — за шерсть, заодно придерживая женщину. Олень недовольно мотнул головой, но маг держал крепко.
— Сначала аллюр оценим, а там посмотрим, как за тебя держаться, — ехидно ответил на это Хаггар и машинально дал оленю шенкелей. Олень покосился озадаченно, с явной просьбой о переводе жеста на понятный язык, и Хар, опомнившись, уступил командование Русе.
Ход у оленя оказался неожиданно плавный, а спина — удобной. Хребет не выпирал, шерсть не слишком скользила под штанами, из стороны в сторону не болтало, не подбрасывало. Так что Хаггар в конечном итоге выпустил рог зверя, но на всякий случай продолжил цепляться за шерсть. Дитя леса к удивлению всадника умудрялось совершенно не цепляться за ветки рогами, как будто те сами расходились в стороны; хотя, может, так и было?
Тайная тропа на первый, да и на второй взгляд мало отличалась от тропы явной: обычная вьющаяся по лесу звериная стёжка, едва заметная в траве и подлеске. Никаких пространственных искажений теневик не ощущал, но пока по этому поводу не расстраивался. Это явно не самые простые чары, и подробный их анализ стоило отложить всё на то же неопределённо-отдалённое будущее, когда решится главная проблема. Но любопытство всё равно терзало: на родине Хаггара пространственная магия строилась на хаосе, и мужчина пока даже предположить не мог, как похожего результата добивались местные обитатели.
— Руся, расскажи мне про местную живность, — попросил он.
До сих пор, увлечённый поиском контактов с местной шаманской магией, маг этим вопросом не задавался. Но медитировать на спине бегущего зверя не мог даже Хар, так что идея развлечься разговором оказалась очень заманчивой, а эта тема — полезней и интересней прочих. Кто знает, с чем придётся столкнуться по дороге?
Брусника поначалу держалась самостоятельно и сидела прямо, но соблазн расслабиться и довериться сильным рукам мужчины оказался слишком велик. Руся откинулась на грудь спутника, устроила голову у того на плече и почувствовала себя совершенно счастливой и довольной жизнью. Говорить не хотелось, хотелось молча наслаждаться ощущениями, но всё же шаманка нехотя уточнила:
— Что именно?
— Самое важное, — уточнил маг. — Кто из них самый опасный, насколько они умны и есть ли те, на кого не действует сила шаманов.
— Сила не действует на детей леса, потому что они не животные, они его части. Дети леса могут напасть, только когда Лес гневается, но я надеюсь, что такого не случится. — От последней мысли шаманка аж передёрнулась. — Есть разные опасные хищники, но они предпочитают обходить людей стороной. А ещё есть белый зверь, он не дитя леса, но тоже не слушается шаманов. Он самый большой и сильный хищник, человек с ним справиться не может. Но когда есть другая еда, он не нападает на людей. А сейчас осень, дичи в лесах много.
— Белый зверь — это тот, которому меня старый пень в родственники записал? — со смешком уточнил Хаггар.
— Кто записал? А-а, ты про Остролиста! Ну да, — слегка смутившись, подтвердила женщина. Потому что вспомнила в первую очередь не учителя, а разговор с Наперстянкой. Нелестное определение бывшего наставника Руся предпочла пропустить мимо ушей. Конечно, нехорошо так о старшем шамане, но именно сейчас ей и самой хотелось назвать его как-нибудь неласково. — Но ты в самом деле на него похож, — тихо добавила она. — Не внешне, конечно, а внутри.
Хар в ответ неопределённо хмыкнул и уточнил:
— А почему название такое странное — белый зверь?
— Его имя — табу, — пояснила шаманка. — Как и имена детей леса. Называя имя, можно потревожить лес и его обитателей, поэтому мы говорим другие слова.
На этом вопросы у теневика закончились, и оба путешественника замолчали. Хаггар опять сосредоточился на главной своей проблеме, строил теории и вёл расчёты, мысленно ругаясь на отсутствие бумаги. А Брусника ни о чём не думала, даже о Вишне, которую они сейчас ехали спасать. Она искренне радовалась, что говорить больше не нужно, и в полудрёме с удовольствием впитывала тепло и силу мужского тела.
Может, Руся и наивна, но она вполне отдавала себе отчёт, что сейчас она для своей находки — просто удобная компания. Не понимала многих его слов и действий, но главное — отношение — чувствовала: шаманка ведь, причём хорошая и опытная, а для них подобное не составляло труда. Чувствовала, что Хаггару с ней удобно, комфортно, порой весьма приятно и даже интересно, но это совсем не те чувства, которые подталкивают людей к выбору постоянного спутника жизни.
Может, другая женщина, из понятного и привычного Хаггару мира, и обиделась бы на такое отношение, и посчитала зазорным ходить хвостом за объектом интереса. Но Брусника относилась к подобному достаточно спокойно, на её взгляд, в происходящем не
