чтобы их находка занимала как можно меньше пространства. Его изуродованные конечности были плотно прижаты к телу, голова наклонена набок, глаза открыты. Запечатали его настолько плотно, что он даже не мог моргать, и Палант, сидя в комнате отдыха, никак не могла избавиться от мысли, что пленник за ней наблюдает. Лучше бы его совсем отключили.
– Нам нужно взорвать этот корабль, – сказала Хэлли.
– Охреннено верно сказано, – согласился Шпренкель.
– Ну что, неплохо поработали, ребята, – похвалила их Хэлли. В устах майора это была высшая похвала, и все бойцы засияли от гордости.
– Палант, МакИлвин, вы бы связались со своими друзьями и доложили им о наших планах.
Пока экипаж рассаживался на летной палубе, ученые запустили программу перевода и подготовили краткое сообщение. Через пару минут после его отправки два корабля яутжа отделились от корпуса корабля Файнса и устремились в космос.
К тому времени, когда «Пикси», развернувшись по атакующей траектории, застыл в пятидесяти милях от подбитого «Купера- Джордана», корабли яутжа удалились от него на тысячу миль.
– Готовы? – спросила Хэлли.
– Три ядерных заряда, – доложил Шпренкель. – Цели на нос, на середину, на корму. Не останется ничего, кроме пыли.
– Запускай.
Шпренкель нажал кнопку.
Когда на «Пикси» включилась искусственная гравитация, Палант показалось, что на ее плечи обрушился еще более тяжелый груз, чем прежде.
Хайк сидел на летной палубе и следил за траекторией полета на тот случай, если понадобится внести коррективы в команды поврежденной системы навигации.
Остальные собрались в комнате отдыха – некоторые сидели, другие стояли – и рассматривали андроида. Он по-прежнему находился в вакуумном мешке, прикрепленном ремнями к стене. Мешок слегка двигался, но очень медленно. С развороченным туловищем и зияющими ранами пленник представлял весьма своеобразное зрелище.
– Сдается мне, он не совсем в форме, чтобы отвечать на вопросы, – сказала Бествик.
– Сейчас он похож, скорее, на нечто, чем стошнило Девушку-яутжа, – пошутил Шпренкель и перевел взгляд на Палант. – Без обид.
– Какие уж тут обиды, – сказала Ида. Именно яутжа они были обязаны этим уловом, и все на борту это знали.
– И что теперь? – спросила Бествик.
– Теперь мы доставим его в лабораторию Компании, – сказала Хэлли, расхаживая по комнате.
Во всех ее движениях и словах явственно проскальзывали сомнения.
– Все равно их ученые много не выяснят, – сказал Шпренкель. – Посмотрите только, какое месиво.
– Они многое могут выяснить, – не согласилась Палант. – В распоряжении Маршалла лучшие ученые и инженерные умы. В лабораториях «АрмоТеха» полно таких, кому не терпится покопаться во внутренностях этой штуковины.
– Значит, они выяснят, каким образом он контролирует ксеноморфов? И это поможет нам победить в войне?
– Именно. Поможет нам победить, – ответила Палант. – А что потом?
– В каком смысле? – спросила Бествик. – Потом мы остановим Ярость, кто бы ни скрывался под этим именем. Очистим от этой грязи мир.
– И про нас будут слагать песни? – спросила Палант.
Бествик подняла бровь, но ничего не сказала.
– Затем Компания наконец-то получит то, к чему стремилась столько времени, – сказала Хэлли. – Армию ксеноморфов, готовых выполнить любой приказ.
– Да, но это не так уж плохо, правда? – спросил Шпренкель неуверенно.
– И чем же это хорошо? – ответила вопросом на вопрос Палант.
– Потому что… ну… «Вейланд-Ютани» – это, в конце концов, люди. И если люди станут сильнее…
Наступило молчание, и было только слышно, как слегка возится в своем мешке андроид. Один его глаз, прижатый к прозрачной пленке, до сих пор изо всех сил вращался, как будто старался их всех разглядеть получше.
– Гораздо сильнее, – произнесла наконец Палант.
– О чем вообще речь? – нетерпеливо спросил МакИлвин, который до сих пор он молча следил за разговором. – Подумайте, сколько мы всего пережили и чему были свидетелями. Конечно, нужно положить этому конец.
