Шипение становилось все громче, превращаясь в глухой рев.
Я сражалась с воспоминаниями, с обрывками наваждений: удаляющийся в туманную даль Колин, гибнущий в этом мареве…
Вдруг я почувствовала, как что-то вцепилось мне в ногу.
Я пошла под воду, неистово колотя руками.
Мне удалось вырваться на поверхность.
Теперь Вес схватил меня за руку. Он тащил меня к причалу, с трудом дыша.
— Нельзя… нельзя уходить отсюда…
— Я хочу вернуть свою жизнь! — закричала я. — Свой мир!
— ЕСЛИ ТЫ УЙДЕШЬ, ТЫ ПОГУБИШЬ НАС!
— ЧТО?
Он ухватился одной рукой за сваю причала, другой крепко держал меня. Лицо у него было страдальчески искажено.
— Таков закон Онирона. Всякий может явиться сюда, но если мы потеряем хоть одну душу, остров погибнет.
— Но Колин уже убежал, а вы все еще живы!
— Пока не поднимется облако!
— И тогда вы умрете?
? Да!
— Это неправда. Колин не убийца. Он бы этого не сделал.
— Он ненавидел остров, как и ты. Он хотел вернуться. Хотел вырасти.
— И ради этого готов был убить вас? И затащить меня сюда — чтобы убить меня?
— Нет…
— Но если вы обречены, плыви со мной. Беги отсюда!
— ТЫ НЕ ПОНИМАЕШЬ! Колин привел тебя сюда, чтобы спасти нас, Рейчел! Пока ты здесь, мы живы.
— Но ты же сам сказал, что, если кто-то покинет вас, Онирон обречен!
— Я сказал, если мы потеряем хоть одну душу. Но мы не потеряли. Теперь у нас есть ты. Ты заняла место Колина.
Мы смотрели друг другу в глаза, колотя руками по воде.
Я и в полумраке ощущала силу отчаяния Веса.
— Так я…
— Обмен.
— Нет.
— Я жертва, Вес.
— Если никто не умирает, жертвы нет, — ответил Вес. — А здесь ты никогда не умрешь. Ты будешь, как мы.
— В ловушке!
— Ни забот, ни обязанностей…
— И никогда не вырастешь!
— Кому это нужно — расти?
— Все живое растет и развивается! Вы, ребята, не живете, вы… вы…
