Они пронеслись по Локаст-авеню и свернули на дорожку, ведущую к дому Рипли.
— Рипли, — обратился к нему Адам, ставя свой велосипед на заднем дворике. — Тебя как ветром сдунет.
О том, что будет, если все пойдет не так, как он рассчитывал, Адам старался не думать. Только поднимаясь по лестнице в комнату Рипли, он почувствовал, как его всего трясет.
Если все пойдет путем, если ему действительно удалось записать прошлое, если камера и в самом деле зафиксировала происходившее четыре года назад…
Ему придется отправиться на озеро, взять с собой видеокамеру.
Все произойдет снова. У него на глазах. Не какими-то отрывками. Он все узнает. Наверняка.
И это пугало его больше всего.
Рипли с трудом открыл дверь в свою комнату из-за кучи наваленной одежды. Они пролезли внутрь, подняв облачка пыли.
— Да как ты можешь так жить? — удивилась Лианна.
Рипли схватил кучу тряпья и сунул в плетеную корзину, и без того набитую замызганной футбольной формой.
— Пардон, дворецкий в отпуске.
Скривившись от отвращения, Лианна уселась на краешек кровати.
Адам поставил около нее ранец. Достав из него рюкзачок, он поставил его рядом. Из него выглядывал конверт без адреса. Адам достал камеру и вставил кассету.
Лианна разорвала конверт.
— Ты что делаешь? — закричал Адам.
— Но там, может, есть сведения о владельце камеры. — Лианна вытянула из конверта газетные вырезки. — О, прости, Адам. Почему ты не сказал, что это твое?
Она вытащила всю пачку. В глаза Адаму бросился газетный заголовок:
Адам стал вынимать листок за листком.
«Расследование гибели… Следствие по делу о недопустимых играх на льду… Истонские родители требуют референдума по безопасности…»
Это старые вырезки о гибели Эдгара.
А вот совсем новые. Даже листочки не пожелтели. Показания полиции, свидетельства больничных врачей, отчеты детективов — этого Адам даже не видел.
— Но это не мое! — воскликнул Адам.
— А чье же? — удивилась Лианна.
— Откуда мне знать?
— И кому нужно все это собирать?
Хороший вопрос.
Видеокамера. Вырезки. Рюкзак.
