на пластике послания, из которых я узнал, что «Ник любит Дженни», у Таки – «тупая стрижка», а кому-то зачем-то понадобилось написать «FIXX», наверное, миллиард раз.
За исцарапанным пластиком тянулись сплошные пальмы да иногда пролетала какая-нибудь птичка. Я сбавил шаг, чтобы взрослые ушли немного вперед, и начал бездумно смотреть вверх. Услышав вопль, похожий на обезьяний, я представил, что это Калани стала Омфалосом в теле обитателя джунглей.
– Здравствуйте, моя королева, – пробормотал я.
Вопль повторился, на этот раз ближе.
Я посмотрел влево и вправо и вытащил из кармана банан.
– Иди сюда, обезьянка! – позвал я. – Хочешь завтрак?
– И-И-И-И-И-И-И!!!
Нечто черное спрыгнуло с дерева и врезалось в плексиглас. Животное плюнуло на пластик желтой слюной, и от неожиданности я выронил банан и бухнулся на землю.
Гид, успевший свернуть за угол, бежал ко мне. Он старался держаться вежливо, но на его лице ясно читалась злость.
– О, бедняга, черный майму, должно быть, учуял этот банан, ха-ха! – он выдавил из себя смешок. – Именно поэтому мы установили все эти знаки «Не кормить животных!»!
Я вскочил на ноги, не отрывая взгляда от желтых глаз напавшего на меня создания.
Их выражение было мне знакомым. И очень хорошо.
– Это не майму… – сказал я.
– Прошу прощения? – удивился гид.
Животное оскалилось на меня через пластик и еще раз плюнуло.
– Я не сумасшедший… – Я повернулся к гиду и засмеялся. – Мне все это не приснилось!
– Нет-нет-нет-нет, – замотал головой гид, – эти животные правда могут быть сущим кошмаром, но они…
– Это виззит, – перебил я. – Он называется «виззит» и плюется ядом.
– Э-э, леди и джентльмены, ядовитые железы были хирургическим путем извлечены из тела майму, так что его слюна не представляет никакой опасности, – он хихикнул. – Хотя все равно остается довольно непривлекательной на вид.
Он вернулся в начало группы, но мама и папа остались рядом со мной:
– Джек, ты в порядке?
– В полном, – ответил я. – Я в порядке, и я не псих. Совсем нет.
Они переглянулись.
– Мы обсуждали это неделями, Джек, – произнес папа.
– Нисси, затерянный остров в тропиках, – добавила мама. – Который каким-то чудом не был открыт, пока несколько лет назад его не обнаружили на снимках со спутника. Динь-дон-дон… Ничего не напоминает?
– Точно, – сказал я. – Правильно. Остров не затонул. Вот оно что. Мы прошли через разлом, и разлом закрылся. Навсегда. Локули больше нет! Их не стало, и поэтому ни Института Караи, ни Масса никогда не было! Я больше не Портной. И не Разрушивший. Мне не придется править!
Безумец. Буйно помешанный. Именно так прозвучали мои слова, но я просто не мог молчать.
Мама с папой еще раз переглянулись и расхохотались.
– Еще одна твоя история, да? – воскликнул папа. – То, как работают твои мозги, не перестает меня поражать, Джек. Все что угодно может стать основой для новой идеи. Когда-нибудь ты начнешь на этом зарабатывать. Непременно. Станешь автором детской приключенческой серии!
– Не забудь внести романтическую линию, – подмигнула мама. – А теперь идем. Посмотрим, что еще тут есть интересного.
Они пошли дальше, а все мои мысли сосредоточились на Эли. Из-за чего мой воротник словно стал горячее на триста градусов.
Я должен был узнать, что с ней. Что с Марко, Кассом и Элоизой. Мне необходимо было удостовериться, что они существуют. Но для этого мне нужно было где-то уединиться.
Мы едва не столкнулись с другой семьей, парой с тремя детьми, направляющейся к огромному зданию с высокой крышей, откуда доносился нескончаемый ор. Старший брат, может, на год или около того старше меня, без остановки снимал на телефон все подряд. Уже в дверях я заметил в середине его экрана красную точку. Я проследил за его взглядом до дерева у противоположной стены, представляющей собой много рядов пещер, и в самой верхней из них мелькнуло что-то красное.
