– Так работают все локули, – заметил Марко. – Это мыслительная система. Ты думаешь о том, что тебе нужно, и они это делают.
Брат Асклепиус почесал голову:
– Как человеку науки, нанятому Масса, мне приходится принимать на веру многое. Но, боюсь, не существует никакого научного объяснения для мыслительной системы.
– Жду не дождусь, что вы скажете насчет путешествий во времени, – сказал Марко.
Алия, все это время молча сидевшая на складном стуле, наклонилась вперед:
– Джек, где брат Димитриос?
Палата погрузилась в тяжелое молчание. Пока я пытался подобрать слова, Элоиза меня опередила.
– Он умер, – мягко произнесла она, – пытаясь достать для нас локулус. Который в любом случае был фальшивкой.
По мере моего рассказа обо всем случившемся – о смерти Димитриоса и его предательстве – краска сходила с лица Алии.
– Димитриос… обладал сильной волей и был склонен к нечестным поступкам, – тихо сказала она. – Но подобного рода измена? Мне не верится. Тот, кто вам об этом рассказал… вы уверены, что ему или ей можно доверять?
Я пожал плечами:
– О Герострате такого точно нельзя сказать.
– В таком случае я… я не знаю, чему верить, – с этими слова Алия встала. – Я не стану обвинять его без должных доказательств. И я буду по нему скучать. Пока вы будете собираться для последнего своего отправления завтра, я организую поминальную службу.
– Завтра? – переспросил я. – Алия, не думаю, что у нас достаточно времени.
– Если я не ошибаюсь, – отозвалась Алия, – последнее Чудо света Древнего Мира находится в Египте – на месте Александрийского маяка. Как вы собираетесь туда добраться?
Ее вопрос остался без ответа. Я подумал о Шустрике, но мы оставили его в турецком аэропорту.
– Джек, если ты собираешься предложить воспользоваться локулусом телепортации, – предупредил Касс, – я лично брошу тебя на съедение вромаски.
– Что ж, вам будет приятно узнать, что я думала на этот счет, – сказала Алия. – И уже договорилась с нашими агентами в Турции, чтобы те доставили из Измира тот самолет-«невидимку». Как только он приземлится, что должно произойти вскоре после рассвета, мы проведем предполетную проверку и подготовим его к вылету.
– После рассвета? – протянул Касс. – Но это же почти полдня…
– Это время вы потратите на внимательное ознакомление с записями вашего героя Вендерса, – сказала Алия. – Мы изучали их по мере своих сил, пока вас не было. Судя по всему, он особенно подробно писал о маяке. Я настоятельно советую вам, раз в вашем распоряжении эта лингвистическая способность, в полной мере подготовиться. Мы не можем рисковать новыми потерями среди наших уважаемых товарищей. Ждите, пожалуйста, здесь, пока мы принесем вам журналы.
Она развернулась и направилась к выходу, уводя своих телохранителей.
– Уважаемых… – пробормотал Торквин. – Пха!
– Она права, – сказал Касс. – Мы не знаем наверняка, действительно ли Димитриос говорил о чем-то подобном.
– Димитриос лживый, скользкий слизняк, – прокомментировал Торквин.
Я кивнул:
– Но зачем Герострату было нам лгать?
– Герострат лживый, скользкий, гадкий, бредовый, пироманиакальный слизняк, – ответил Торквин. – Навешал лапши на уши.
– Чувак умолял нас взять его с собой, – напомнил Марко. – Может, он пытался завоевать наше доверие.
– Ему всего-то нужно было коснуться одного из нас, – возразил я. – И он бы телепортировался вместе с нами.
– А ты уверен, что он этого не сделал? – спросил Касс.
– Я бы пинком отправил его назад, – пробурчал Торквин. – И скатертью дорога.
Несколько телохранителей Алии втащили в палату сундук Германа Вендерса и еще один с громким стуком поставил рядом на пол дубовый ящик.
Вслед за ними вошла Алия.
– Локулус языков в этом ящике, – объяснила она. – Советую им воспользоваться. Знание – это сила, дети мои, и недостаток их может быть фатальным. Я верю, что смерть моего брата многие годы назад можно было предотвратить. Я никогда не прощу себе,
