– Мы здесь не за знаниями, – возразил Марко, причем в его устах слово «знания» прозвучало синонимом к «выдиранию ногтей из пальцев». – Ну то есть за ними, но не о всяких замках и музеях. Этот парень, Фарук, ныряет к затонувшим кораблям, так? Наверняка у него найдется что-нибудь полезное!
– Если нам придется отправиться на Марс, Торквин поведет и космический корабль тоже? – спросила Элоиза.
– Семь чудес не имеют никакого отношения к космосу! – возразил Касс. – Эти ребята сами не знают, что несут. Сама подумай, все эти их «ка-ку, ка-ку»! Кто-нибудь из вас слышал бо?льшую бредятину?
– Никогда, – протянул Марко. – Ведь существование локули полета, невидимости, силы, исцеления, языков и телепортации, конечно, естественно и легко объяснимо.
– Пха! – фыркнул Торквин. – Туши!
– Думаю, ты хотел сказать «туше», – пробормотал я.
Такси свернуло влево, на главную дорогу порта, протянувшуюся вдоль побережья. Я еще раз изучил визитку, которую дал мне Купер. На ее обратной стороне он написал местный адрес Фарука.
Вскоре мы запетляли по улицам промышленной части города, вдали от туристических районов. Дороги здесь были все в рытвинах, а здания стояли вплотную друг к другу. Оккупировавшие пороги кошки лениво провожали нас взглядом, и через каждые несколько футов в открытые окна такси врывался новый пряный запах. Заметив нас, за нами погналась группа детей, крича что-то на арабском, и водитель прибавил газу. Улочки постепенно становились все у?же, а запах рыбы – нестерпимее.
Наконец он остановился у небольшого причала, где рыбаки втаскивали на лодку сеть, полную трепещущей серебристой рыбы. К тому моменту, как мы вылезли из такси, они начали вываливать улов в большие ведра. Какие-то рыбины падали мимо и скользили по доскам причала, но их тут же подхватывал и бросал назад в ведра крупный рабочий.
– Фарук, – позвал Торквин.
Трое мужчин посмотрели на нас.
– Видимо, это распространенное имя, – пробормотал Марко. – Чуваки! Как жизнь? Кто-нибудь здесь говорит по-английски?
– Чем я могу вам помочь? – спросил здоровяк-рабочий, поворачиваясь в нашу сторону. У него была широченная грудная клетка, объемом соперничавшая с выдающимся животом, и такая густая борода, что в ней вполне могли поселиться какие-нибудь мелкие зверьки. – Я Насим.
Он протянул правую руку, огромную и мозолистую. К счастью, Торквин вызвался ответить на рукопожатие, и кости моей ладони избежали участи быть раздробленными.
– Ищем Фарука Асада, – сказал Торквин.
– О-о, Псих Фарук! – Широко улыбнувшись, Насим что-то крикнул на арабском рыбакам, и те засмеялись и вернулись к своему улову. – Псих Фарук иногда объявляется… иногда нет. А вы… тоже?.. – Он покрутил пальцем у виска, закатил глаза и с присвистом произнес «ка-ку».
Ничего из этого меня не обрадовало.
– Нет, – сказал Торквин.
Насим посмотрел на часы.
– Мой сын с дочерью владеют пекарней, выше по улице. Сегодня среда. Прямо сейчас они достают из печи последние буханки розмаринового хлеба. Вы любите розмариновый хлеб?
– Понятия не имею, – отозвался Касс.
– Ну зато Псих Фарук любит! – усмехнулся Насим. – Где розмариновый хлеб, там Псих-Фарук.
Мы поблагодарили его и пошли к пекарне «Крепость», по соседству с которой был разбит садик. По мере приближения к пекарне вонь от рыбы постепенно сменялась теплым дрожжевым запахом свежевыпеченного хлеба. Не только мы – со всех сторон к зданию устремились люди.
– Забудем о Фаруке, – заявил Марко. – Я проголодался.
И он побежал. Но ему навстречу из пекарни вышла худая молодая женщина с завязанным на голове шарфом и корзиной, полной завернутых в бумагу буханок. Не произнеся ни слова, она поставила корзину на причал, прямо перед Марко, после чего скользнула по нему быстрым взглядом и скрылась в пекарне.
Лицо Марко расцвело в улыбке.
– Ого, спасибо! – Он сел на корточки перед корзиной. – При виде Марко Великолепного люди просто не могут им не восхититься!
– Это не твое! – рассердилась Элоиза.
