– Например, то, что она у тебя исчезла, как и у меня. Ты ведь еще ни разу не бывал в шкуре бессильного смертного. Мне интересно знать твои ощущения.
Рован открыл глаза и сердито посмотрел на нее:
– В этом нет ничего смешного.
– А разве похоже, что я смеюсь?
– Первые несколько дней мне все кишки выворачивало. Я едва мог пошевелить руками и ногами. Казалось, плотная завеса придавила все мои чувства.
– А теперь?
– Теперь приспосабливаюсь к новому состоянию.
Аэлина ткнула его в плечо. Это напоминало прикосновение к стали, покрытой бархатом.
– Ничего. Приспособишься, ворчун.
Аэлина вспомнила свои ощущения. Конечно, ей было легче. А вот Ровану, привыкшему к магии…
Под конец очистительного ритуала Аэлина заставила Рована с головой погрузиться в лохань.
– Теперь слей воду и ополоснись той, что осталась в баке, – велела она. – А я пойду подбирать тебе одежду.
– Но у меня есть…
– Нет, принц. Твои одежки мы завтра же отдадим прачке, и ты их наденешь, только если она сумеет убрать все слои запахов. А пока будешь щеголять в моих.
– Принцесса, ты успела стать тиранкой, – пробурчал Рован.
Аэлина повернулась и уже за спиной услышала плеск воды. Рован встал на ноги. Она едва удержалась, чтобы не обернуться.
«И не вздумай», – прошипел голос у нее в голове.
Он был прав, этот голос. Голос ее Здравого Смысла. Она обязательно будет прислушиваться к нему.
В гардеробной Аэлина открыла шкаф, выдвинула нижний ящик, где лежала аккуратно сложенная мужская одежда. Наследство Саэма.
Аэлина смотрела на старые вещи, вдыхая еле уловимый его запах, сохранившийся в недрах ткани. Пока ей не хватило сил сходить на его могилу.
– Оставь, – послышался сзади голос Рована. – Не вынимай.
Аэлина стремительно повернулась. Как он умел незаметно подкрадываться!
Зрелище был ошеломительное. Аэлина постаралась убрать с лица изумление и не могла. Она любовалась мускулистой мужской фигурой с блестящей от масла кожей и полотенцем, которым были опоясаны чресла Рована. Шрамы на его спине вполне бы сошли за тигриные полосы. Даже ее Здравый Смысл не находил слов.
Преодолевая сухость в горле, она сказала:
– Извини, принц, но я как-то не подумала заранее прикупить мужской одежды на случай твоего появления. Пока у меня есть только это. Все равно лежит просто так.
Аэлина достала рубашку, расправила рукава.
– Надеюсь, эта тебе подойдет.
Саэму было всего восемнадцать, когда его убили. К тому времени Рован успел провести не одно столетие в постижении воинского ремесла и битвах.
Следом Аэлина вытащила из ящика штаны и нижнее белье.
– Завтра мы купим тебе все необходимое. Но я не могу повести тебя в одежную лавку в таком виде, как сейчас. Не представляю, что? будет с местными женщинами, если они узрят тебя с полотенцем на чреслах. И что будет с тобой.
Посмеиваясь, Рован прошел к стене гардеробной, где висели ее платья, камзолы, плащи и рубашки…
– И ты все это носишь?
Аэлина кивнула. Рука Рована коснулась нескольких платьев с вышивкой.
– Какие красивые, – признался он.
– Попробовал бы ты сказать хоть слово против моего гардероба! Я бы тебя мигом пристроила на свободную вешалку.
– Одежда – это разновидность оружия, – сказал Рован, останавливаясь перед черным бархатным платьем.
Передняя часть платья и облегающие рукава были совсем скромными, без украшений. Только неглубокий вырез был слегка окаймлен золотистым шитьем, узор которого расходился и поднимался к плечам. Рован перевернул платье и ахнул. Вышивка на спине
