Знала ли ее бабушка об этом?
– Мы – ваша армия. Но шлюхами к вам не нанимались, – с убийственным спокойствием проговорила Манона.
К ней подошла Астерина. Лицо заместительницы было бледным от напряжения.
– Мне нужен шабаш Черноклювых, – повторил герцог, будто не слыша ее слов. – Даю тебе неделю срока. И учти, главнокомандующая: попытаешься мне мешать – твой драгоценный дракон пойдет на корм собакам. И летающие твари твоих тринадцати подруг тоже.
– Только троньте Аброхаса. Я с вас шкуру заживо спущу.
Герцог вновь склонился над картой.
– Можешь идти, – бросил он Маноне. – Да, спустись в кузницу. Мне оттуда сообщили, что последняя партия вашего оружия готова. Убедись собственными глазами.
Манона не тронулась с места. Интересно, насколько тяжел этот черный стеклянный стол? Ей отчаянно хотелось его опрокинуть, разбить на куски, а осколками медленно и мучительно резать герцога и Лошэна.
Варнон насмешливо поднял брови, глядя на нее. Этого было достаточно, чтобы Манона убралась за дверь прежде, чем успела сотворить какую-нибудь глупость.
Астерина молча шла за нею. Где-то на середине пути она не выдержала и спросила:
– Что ты собираешься делать?
Манона сама не знала. Обращаться к бабушке она не решалась. Это означало бы расписаться в собственной беспомощности и заодно в неумении выполнять приказы.
– Буду думать, – честно призналась она.
– Но ты же не отдашь ему один из наших шабашей для этих… случек?
– Говорю тебе, пока не знаю.
Возможно, затея герцога не так уж и плоха. Влить в их жилы свежую кровь валгов. Вдруг это и впрямь сделает клан сильнее? Может, валги подскажут, как избавиться от крошанского проклятия?
Астерина вдруг схватила ее за локоть. Ногти заместительницы впились в кожу Маноны. Манона поморщилась. Прежде Астерина не осмеливалась так себя вести с нею. Ничего похожего. И чтобы такая напористость.
– Ты не должна этого допускать, – сказала Астерина.
– Я сегодня по горло сыта приказами. Еще одно слово, и твой язык будет валяться на полу.
Лицо Астерины покрылось пятнами.
– Манона, ведьмино потомство священно. Понимаешь, священно! Мы не отдаем наших детей никому, даже другим кланам.
Астерина говорила правду. Девочки с задатками ведьм рождались очень редко. Их называли даром Трехликой богини. Они считались священными от первых признаков беременности матерей и вплоть до шестнадцати лет. Причинить вред беременной ведьме и ее плоду, обидеть маленькую ведьму – все это считалось настолько тяжким преступлением, что мгновенная смерть была бы слишком легким наказанием. Нет, наказание растягивалось надолго и было сравнимо с гнусностью преступления. Манона дважды участвовала в подобных затяжных казнях и каждый раз убеждалась: виновную все-таки наказали недостаточно.
У ведьм рождались и обычные дети. Тех в расчет не принимали. Желтоногие просто лакомились ими, как молодой телятиной. А вот ведьмино потомство… не было большей гордости, чем выносить и родить ведьму для твоего клана, и не было большего позора, чем ее потерять.
– Какой шабаш ты выберешь?
– Я пока не решила.
Возможно, она выберет какой-нибудь второстепенный клан и оценит результаты. Надо смотреть правде в глаза. Раса ведьм медленно вымирала. Возможно, валги добавят им жизненных сил, которых Железнозубым так не хватало.
– А если они будут возражать?
Манона остановилась у лестницы в свою башню: ей полагалось отдельное жилье.
– Единственная, кто нынче мне возражает, – это ты, Астерина.
– Это неправильно…
Манона чиркнула рукой. Железные ногти порвали ткань плаща, доспехи и кожу поверх грудей Астерины.
– Я заменяю тебя Соррелью.
Астерина лишь смотрела на льющуюся кровь, не делая попыток ее остановить.
