в те моменты, когда моя жизнь или жизнь Эдиона поставлена на карту.
Бронзовые глаза капитана блеснули. Похоже, он успел повидаться с Несариной.
– Ты все-таки пыталась убить Дорина, – холодным, жестким тоном произнес Шаол. – Помнится, ты бралась ему помочь. Даже обещала вызволить его. Попытка убийства – это и есть твоя помощь?
В комнате, где Лисандра обрабатывала раны Эдиона, стало на удивление тихо.
Аэлина даже зарычала.
– Хочешь знать, что? я сделала? Я дала ему целую минуту. Я пожертвовала одной минутой нашего с Эдионом бегства. Надо объяснять, сколько всего могло случиться за эту минуту? Но я дала ему эту минуту. А он попытался напасть на нас с Эдионом. Хотел нас пленить. За минуту судьба моего королевства могла навсегда измениться. Я выбрала сына моего врага.
Шаол схватился за подлокотник дивана. Похоже, он боялся, что иначе не выдержит и набросится на Аэлину.
– Ты – врунья. И всегда была вруньей. Сегодняшний день не исключение. Как скромно ты умолчала, что занесла меч над головой Дорина!
– Да, занесла. И пока твоя Несарина не встряла и все не испортила, я собиралась отсечь ему голову. Не Дорину. От принца осталась лишь внешняя оболочка. Я должна была расправиться с демоном, поселившимся внутри. Любой, у кого хватает мозгов, сделал бы то же самое. Жалость к демонам плохо кончается.
В тот момент у Аэлины разрывалось сердце, но она помнила взгляд чудовища, завладевшего сапфировыми глазами Дорина. Демон, не раздумывая, расправился бы и с ней, и с Эдионом. Похоже, он еще не раз вернется к ней в кошмарных снах.
– Я не собираюсь перед тобой извиняться, – сказала она Шаолу.
– Не говори со мной так, будто ты моя королева, – огрызнулся Шаол.
– Нет, я не твоя королева. Но вскоре тебе придется выбирать, кому ты служишь. Прежний Дорин исчез, и исчез навсегда. Будущее Адарлана уже не связано с ним.
Боль в глазах Шаола ударила по ней. Задним числом Аэлина пожалела, что не сумела убедительнее объяснить ему свой поступок… Но должен же Шаол понимать, как сильно она рисковала. Как сильно рисковал он сам, связавшись с Аробинном. Наконец, пусть поймет: она не подданная Адарлана. Она должна была провести эту черту, от которой теперь не отступит. Она обязана защищать своих подданных.
– Иди на крышу, – тихо сказала она Шаолу. – Твоя вахта будет первой.
Шаол ошеломленно моргал.
– Я не твоя королева, но мне сейчас нужно вплотную заняться моим двоюродным братом. И поскольку Несарина в ближайшее время не высунет носа, кому-то из нас нужно нести дежурства. Иначе мы не заметим, как окажемся в руках королевских головорезов.
Шаол не стал ей отвечать. Он повернулся и стремительно вышел. Аэлина послушала, как стучат его шаги по лестнице, и только потом выдохнула, закрыв лицо руками.
– Как это понимать, королева? – услышала она вопрос Лисандры.
Та стояла на пороге, ошеломленно глядя на Аэлину.
Аэлина дернулась, выругавшись сквозь зубы.
– Видишь ли, мое настоящее имя…
– Аэлина, я давно знаю твое настоящее имя.
– Значит, тебе понятно, почему я была вынуждена его скрывать.
– Конечно понятно. – Лисандра поджала губы. – Ты ведь меня плохо знаешь. И на карту поставлена не только твоя жизнь, а и множество других.
– Нет, Лисандра. Я достаточно хорошо тебя знаю.
Черт! Ну почему каждое слово ей сейчас давалось с таким трудом? Этой боли в глазах Лисандры не должно быть, иначе между ними возникнет пропасть.
– Пойми: до спасения Эдиона я не отваживалась рисковать. Но я все равно должна была бы тебе рассказать, едва ты увидела нас вместе.
– И Аробинн тоже знает.
Глаза Лисандры были холодны, как две зеленые льдинки.
– Он всегда знал. Но это ничего не меняет между нами. Ничего.
Лисандра оглянулась туда, где лежал впавший в забытье Эдион, и шумно выдохнула.
