– Угу, соскучился. Меня чуть не соскучили без тебя окончательно.
– Что?
– Не слышала, что на мосту случилось?
– Нет. – Девушка вздёрнула бровь.
«Если она врёт, то актриса из неё вышла бы гениальная», – решил Молодцов.
– Да вот, чуть не убили средь бела дня на людях.
– Как так?
– Ой, не крути, солнышко, не делай вид, что не понимаешь.
– Ты чего, Молодец? – Улада и в самом деле выглядела испуганной, скрестила руки на груди.
– Ты чего, солнышко? Ужель боишься меня, думаешь, бить буду? – елейным голосом спросил Данила. – Да как же можно такую красу – и бить? Ни в коем случае. Я просто напомню тебе, ненаглядная, о чём мы говорили в прошлый раз перед моим уходом? По твоим чудным глазкам вижу: помнишь. Ты, красавица, рассказала об этом своему хозяину, тот сильно разозлился и решил отправить меня к чурам. Да не вышло.
– Что ты говоришь, милый, я никому ничего не сказала.
Улада хотела обнять Данилу, но он не позволил.
– Как скажешь, солнышко. Только помни: слух может пойти, что в таком-то доме послухи обитают, вести тайные по городу разносят. Глядишь, и перестанут сюда ходить люди честные.
Молодцов повернулся к двери, Улада его остановила:
– Послушай, Даниил, Мокошью клянусь, пусть у меня вся женская сила уйдёт, но никому ничего про твои слова я не говорила. И не знаю, кто на тебя зло затаил.
Молодцов заглянул в тёмно-карие, с зелёной окантовкой глаза и поверил.
– Да?.. Хм, ну теперь, пожалуй, верю. Только кто же меня убить хотел?
– Я ж откуда знаю, Молодец.
– А ты узнай, – предложил Данила. – Ты девушка умная, всех тут знаешь. Было четверо татей, звали их Осмысл, Гостята, Нежил и Мороз. Живут на плотницких улицах, двое первых пропали куда-то, после того как убить меня хотели.
– Что я, по-твоему, каждого плотника во всех концах знаю? – обиделась Улада.
– Знаешь не знаешь, но узнать сможешь. Ты умная, справишься. Я не такой, как здешние мужчины, я знаю, что умная женщина на многое способна. Ну и в долгу за услугу не останусь.
Улада вдруг лукаво посмотрела, улыбнулась и стала развязывать ремешок, подпоясывающий талию.
– Эй, ты чего? – спросил Молодцов.
– Как чего? Серебро за меня заплатил и уйти просто хочешь? Не выйдет, да и вдруг заподозрят чего. А об услуге… Помогу я тебе.
Улада задрала подол рубахи, обжив молочного цвета живот, а затем и всё, что выше. Одно мгновение – и на ней уже нет одежды, нижнего белья в этом мире не предусмотрено.
– Ну что, это она? – спросил Шибрида у Молодцова.
Двое охранников ждали его в холле борделя, оба весёлые и довольные.
– Нет, – махнул головой Данила.
– Точно? – переспросил Будим.
– Точно, не беспокойся, не зачаровала она меня. Зато обещала помочь.
– Тю, какой толк от блудящей девки может быть? – Шибрида пренебрежительно махнул рукой.
– Зря ты так. Кажется мне, что толк от неё будет.
– Поговорил с девкой? – спросил Воислав.
– Да, она тут ни при чём, – ответил Данила.
Батька кивнул, как будто ждал этого ответа. Они с Молодцовым находились вдвоём в комнате, где жил Воислав. Она заметно отличалась от тех, куда поселили других охранников: окна заставлены слюдой, на стенах ковры, увешанные оружием и сигнальными рогами, постель застелена шёлковым одеялом с жёлто-синими узорами. Рядом с кроватью стол, на нём кувшин и два кубка, рядом с ним лавка с резной спинкой, на ней, широко расставив ноги, сидел Воислав.
