давать слабину, Шигеру, в момент съедят.
А ведь старик прав, что-то я расслабился. Сам ведь не раз говорил, что дьявол кроется в мелочах.
– Извини, дед, ты, конечно же, прав.
– «Конечно же» никто не прав, все ошибаются. Запомни это, – завел свою шарманку Джиро. Все никак не может понять, что в этом я его полностью поддерживаю. Зарываться и мнить себя самым-самым, смерти подобно.
– Возвращаясь к предложению Сейки… выход ведь довольно прост.
– Ну да, – хмыкнул старик. – Всего лишь требовать самое основное. Но если следовать их логике… кто бы эти «они» ни были… от чего-нибудь они в любом случае попытаются отказаться. Но тогда нам придется просто уйти.
– Значит, уйдем, – поджал я губы. – Но попытаются – не значит откажут. Если условий будет мало, им, скорей, придется согласиться. Поставив Касайнэ в положение условно просящего, Сейки сам себя в ловушку загнал.
– Где-то как-то так, – кивнул дед.
– Кстати, – усмехнулся я. – А ведь есть вариант, что это мы с тобой параноики, и Сейки действительно просто хочет видеть клан Инсатсу в Касайнэ.
На пару секунд Джиро замер, глядя на меня пустым взглядом.
– Не, не получается, – заявил он. – Не могу удержать такое в голове.
Глава 5
Паузу, взятую перед ответом четвертому главе, мы с дедом решили растянуть на неделю. Ну, так как время было, решил потратить часть его на тренировки.
Я стоял посреди нашего двора и готовился наложить пятиуровневую печать на врытый в землю столб. Как вы понимаете, сложность тут запредельная, но гены Инсатсу и предыдущие тренировки давали надежду, что в этот раз я справлюсь. Одно дело – рисовать такое, и совсем другое – прямое наложение. Удерживая ручную печать концентрации, я был уже готов, но…
– Дьявол, – пробормотал я, почувствовав нарушение периметра территории. – Ну что за люди…
– Эй, Инсатсу, – раздалось чуть сбоку. – Айда в прятки играть.
Прямо на заборе в полный рост, скрестив руки на груди, гордо стоял малолетний представитель клана Куроками.
– А понять, что я занят тренировкой, не судьба? – повернулся я к нему, добавив в голос сарказма.
– Стоять как дурак посреди двора – по-твоему тренировка? – задрал он нос еще выше. – Вот игра в прятки – тренировка!
Возраст играл со мной дурную шутку. В некоторых ситуациях спасало положение и фамилия, но детям было плевать и на то, и на другое. Пока шла война, мы с дедом были по уши в работе, не знаю, как он, а я просто не обращал внимание на творящееся вокруг. Да я из дому-то выходил редко, а постоянные сигналы защитных печатей, такие как нарушение периметра, списывал на посланников главы. Вот Шида, да, он на себе прочувствовал все опасения деда по поводу малолетних соседей, а до меня раньше эта суета не доходила.
Пока не появилось свободное время.
Детям хватило двух дней, чтобы записать меня в их круг, а конкретно этому парню – Куроками Катсуро – сделать меня своим другом, соперником и, кажется, кем-то вроде подчиненного. Сам Катсуро был на год старше меня, уже два года как учился в академии и серьезно нацелился на ремесло кузнеца.
Может, выделить ему денек? Показать детишкам, кто тут альфа-самец и всю бесперспективность игры со мной во что угодно? Я- то по силам и возможностям уже давно чунин, а может даже и чуть больше, играть со мной в те же прятки просто бессмысленно.
– И тебя не смущает, что я занят и в целом не горю желанием играть с вами во что бы то ни было?
Он даже задумался на секунду.
– Не-а! Если ты не будешь тренироваться, то как с тобой тренироваться буду я?
Я даже прикрыл лицо ладонью ненадолго. И чтоб он не видел, что я об этом думаю, и чтобы его не видеть.
– Ладно, – произнес я, когда уложил в голове его слова. – Этот день полностью твой. Будем играть, во что хочешь. Но на будущее, Катсуро – если не обращать внимание на желания других, однажды можно проснуться с кунаем в жопе. Оно тебе надо?
– Хм, – он даже рукой качнул в означенную сторону. – Учту. Ну так что, идем?
Недалеко от особняка нас ждали еще семеро детей – трое девочек и четверо мальчиков. Все Куроками и все ровесники Катсуро, то есть на год старше меня. Из них я знал только сестру парня Рами, которая была старше его на несколько минут, чем страшно гордилась.
