– Это свойственно ученым, – сказал он, – однако ваш товарищ… гм… соратник, как я понял, и так много для нас сделал…
Ингрид повернулась ко мне, голос прозвучал требовательно:
– Владимир!
Я сдвинул плечами.
– Полковник прав, я не спецназовец.
– Когда дело дойдет до действий, – отрезала она, – вступит в бой спецназ. А сперва наверняка придется переговорить!.. Да и кроме того, наше Управление выделило твоей лаборатории грант… Как сказано, просто за твое участие и разговоре со Стельмахом, а я считаю, за успешное участие!
– Ну? – спросил я.
Она отрезала:
– На мой взгляд, успешного не было!.. Вернее, оно не до конца успешное, пока заложники задерживают его внучку и угрожают сорвать его молчание!
Я усмехнулся, сказал горько:
– А я все ждал, когда упрекнешь грантом… Как же, даете денег, а за это должен стоять на задних лапках!
Мещерский и Поддубецкий переглянулись, Мещерский отвел взгляд, да и майору, вижу, неловко, только Ингрид смотрит по- прежнему требовательно.
– При чем тут, – сказала она. – Владимир!.. Как переговорщик, ты – лучший!..
Поддубецкий пробормотал:
– Да и вообще, как показывает предварительное следствие, он неплохо держался там в коттедже. В смысле, никакой паники…. но это оставим за кадром…
– А что в кадре? – потребовала Ингрид.
Поддубецкий повернулся ко мне.
– Владимир Алексеевич, если примете участие, хотя бы самое вспомогательное, мы будем благодарны за помощь… Это я говорю как командир группы. Мы вылетаем сразу после этого совещания.
Ингрид напомнила мне требовательным тоном:
– Тебе же понравился Стельмах!.. А если что случится с его внучкой, ему будет очень… нехорошо. В его возрасте чрезмерное волнение может закончиться инфарктом и смертью. И тогда «Мертвая Рука» отправит документы…
Мещерский бросил острый взгляд в мою сторону.
– Владимир Алексеевич?
Я промямлил:
– Ну… как сказать… Волкова как бы имеет в виду, что нельзя терять время, а то спрячутся, заметут следы… Преследование уже начато?
Он сказал раздраженно:
– Сообщение я получил пять минут назад!.. С этого момента и начинаем операцию.
Ингрид сказала также быстро:
– Мы берем автомобиль и выезжаем… Владимир, куда мчимся?
Я пробормотал все еще ошарашенно:
– Хорошо. Только ради этого последнего члена ЦК КПСС. Он в самом деле образец, каким должен быть человек. Готовьте отряд, мы с Ингрид присоединимся.
Поддубецкий сказал повеселевшим голосом:
– Уже готов, едут на двух машинах к аэродрому. Мы догоним их уже в самолете. Аркадий Валентинович?
– Идите, – велел Мещерский. – Будем следить за вами.
Поддубецкий поднялся, молча взглянул на Ингрид и меня. Мы вышли из кабинета с ним вместе, Ингрид помалкивала, пока втроем не вскочили в ожидающий у подъезда внедорожник с водителем в камуфляжной форме за рулем.
– Самолет рейсовый? – спросила Ингрид.
– Некогда, – ответил Поддубецкий. – Некогда, капитан… Включи сирену!
Водитель быстро вывел машину на дорогу, врубил сирену, и мы помчались, отгоняя автомобили к обочинам.
Ингрид все еще с вопросом в глазах смотрела на Поддубного, а я пояснил:
– Майор имеет в виду, что военный аэродром на два километра ближе, чем гражданский. Да и вертолет там уже ждет.
