– А вы намеревались вдвоем?
Ингрид сказала с достоинством:
– Но мы же переговорщики!
– Да, – согласился он, – переговорщики… Но я на успех переговоров не рассчитываю, а вот если бы вы там на месте подсуетились насчет ее местоположения…
Ингрид промолчала, я ответил уклончиво:
– Да, было бы хорошо. Но обещать рискованно.
– Мы попытаемся, – сказала Ингрид.
– Но не чересчур, – уточнил я. – Место очень нехорошее. Не понимаю, почему здесь?
Он сдвинул плечами.
– Почему похитили именно здесь? Во-первых, она решила осмотреть свои владения и прибыла в свой скромный домик в тысячу квадратных метров, что всего в двадцати километрах отсюда. Во-вторых, спрятать ее негде, они понимают, если только не в Азаят, это городок в самой долине Азаята. В городе совершенно нет местной власти, милиция объезжает стороной, в горах скрываются боевики. Не одиночки, а целые банды. Горы, скалы, расщелины, пещеры, плюс ко всему зеленка…
– Но халифат, – проговорил я, – если халифат вытеснили, то почему наши спецслужбы…
Он поморщился.
– Наши спецслужбы общаются и с самим дьяволом. Как, впрочем, и спецслужбы Штатов, Англии или Израиля. К тому же халифат сменил тактику. Сейчас он, проникая в наши города и села, сперва ведет себя тише воды и ниже травы. Ему нужно укрепиться, потому выставляет себя белым и пушистым…
Ингрид сказала с возмущением:
– Но как можно сотрудничать с боевиками?
Самолет заложил крутой поворот и начал резкое снижение. Поддубецкий вздохнул.
– Беда наша в том, что теперь в мире уже наши и не наши боевики, наши и не наши террористы, хорошие и плохие шахиды, а также нейтральные, умеренные, свободные и независимые… И хотя собственно наших, разумеется, нет, но все понимают, что часть этих террористов делает что-то полезное и для нас. Да-да, когда воюют с нашими врагами.
– Как Талибан? – спросила Ингрид.
– Да, – ответил он. – Штаты создавали Талибан, Аль-Каеду, ИГИЛ и это вот движение за халифат, все это служило их интересам. Но потом, когда набрали силы, закономерно повернули оружие и против Штатов. Увы, еще больше воюют против нас, как вот видно по этому вторжению, потому хоть Штатам и враги, но полезные в какой-то мере…
Самолет пошел на посадку, навстречу побежали, быстро вырастая в размерах, невзрачные домики. Выглядят мирно, хотя все укрепления, как понимаю, под землей, а наверху так, для пейзажа.
Колеса ударились о землю, нас тряхнуло, десантники с мест не сдвинулись, но я ощутил, как все напряглись, готовые к высадке, что нередко бывает экстренной.
Но самолет остановился без приключений, Поддубецкий сказал бодрым голосом:
– Всем покинуть машину, боевое построение!
Десантники посыпались, как горох, во все стороны, выставили перед собой оружие, готовые в любое мгновение открыть огонь.
Поддубецкий прислушался к тому, что говорят по внутренней связи, сказал с оптимизмом:
– На базе пока все в порядке!.. Отбой, всем в укрытие.
Самолет сразу же, как только мы высадились, развернулся, пробежал по низкорослой траве, что здесь служит взлетной полосой, и рискованно круто ушел в небо с такой скоростью, словно уже удирает от настигающих стингеров.
Я повернулся к Поддубецкому.
– Мы предпочли бы по горячему следу. Вон там у вас под маскировочной сетью джип?
Ингрид сделала большие глаза и начала всматриваться в то место очень пристально, а Поддубецкий нервно дернулся.
– Что, заметно?.. Как вы увидели?
– Ничего не увидел, – заверил я. – Просто пара автомобилей повышенной проходимости у вас должны быть наверху и с полным баком бензина. А самое удобное место там. Не среди скал же, куда не добраться на колесах!
Он вздохнул.
– Если это так очевидно, то придется как-то иначе…
