конечном итоге эти лица сливаются в одну безликую маску.
Подойдя поближе, человек замедлил шаги и спросил:
– Чем могу служить? Вы кого-нибудь ищете?
– Пратера, – ответил я.
И тут его лицо внезапно переменилось – теперь на нем было написано смешанное выражение страха и удивления. Он остановился и уставился на меня.
– Чарли? – с сомнением спросил он. – Вы Чарли Спенсер?
– Именно так, а теперь давайте вернемся к вопросу о Пратере.
– Старик Пратер умер.
– А вы кто такой?
– Вы должны меня помнить. Я Кирби Уинтроп. Теперь я вместо Пратера.
– Быстро управился. Я видел тебя всего лишь прошлой ночью.
– Пятнадцать лет назад, – уточнил Кирби. – Мы встречались на холме обсерватории пятнадцать лет назад.
Его слова немного ошарашили меня, но внутренне я уже был к этому готов, хотя всерьез еще не думал, не позволял себе думать. Если уж говорить честно, то я испытал облегчение, что дело кончилось только пятнадцатью годами, а не веком.
– А что с Мэри? Она еще не показывалась?
– Тебе, наверно, лучше сперва чего-нибудь хлебнуть, а мне-то уж точно. Пойдем выпьем.
Он взял меня под руку, и мы вместе пошли через холл к кабинету.
В приемной Кирби сказал сидевшей там девушке:
– Если будут звонить, меня нет ни для кого. – И ввел меня в кабинет.
Чуть ли не силой усадив меня в стоявшее в углу глубокое мягкое кресло, он подошел к небольшому бару, расположенному под окном.
– Что ты предпочитаешь, Чарли?
– Если есть, то немного шотландского.
Он вернулся с двумя стаканами, вручил один мне и уселся напротив.
– Ну, теперь можно и поговорить. Но сперва хлебни глоток. Знаешь, все эти годы я вроде как ждал твоего появления. То есть не то чтобы ждал, когда ты появишься, а просто было интересно, появишься или нет.
– Боялся моего появления.
– Ну, может, и не без того, но не очень. Разумеется, я несколько смущен, но…
Он оборвал фразу на полуслове. Я отхлебнул шотландского и напомнил:
– Я спрашивал о Мэри.
– Она не появится, – покачал он головой. – Отправилась в противоположном направлении.
– Ты имеешь в виду – в прошлое?
– Точно. Поговорим о ней чуть позже.
– Я смотрю, конструкция пропала. Я заглушил ее?
– Заглушил.
– Я все думал, может, Леонард или Старик Пратер…
Он пожал плечами:
– Леонард – вряд ли. Не тот случай. А Старик Пратер… Ну, видишь ли, Пратер этим никогда не занимался. Он вообще никогда ничем не занимался, всегда держался в сторонке. Он оставался только наблюдателем – таков был стиль его жизни; в этом и заключалась его функция. В его распоряжении были люди, выполнявшие его…
– Понял, – перебил я. – Значит, вы его уволокли. Где он теперь?
– Он? Ты имеешь в виду двигатель?
– Вот именно.
– В данный момент в корпусе астрофизики.
– Я что-то не припоминаю…
– Просто он новый. Это первый новый корпус в учебном городке за последние пятьдесят лет. Да еще космодром.
Я приподнялся в кресле, затем снова сел.
– Космодром?..
