вперед, боясь того, что могу увидеть.
На земле лежали два тела. Они сильно обгорели, но я сразу узнал Феликса Мстиславовича и его супругу. Пожарная команда вытащила их из горящего дома слишком поздно.
Я искал взглядом и другие тела, но не находил. Тогда я остановил пробегавшего мимо пожарного и спросил:
– В доме еще кто-то был?
Он внимательно посмотрел на меня и, видно решив, что я имею право задавать вопросы, ответил:
– Сложно сказать, мы едва успели попасть внутрь и вытащить попавшиеся тела, как пламя заставило нас отступить. Но на помощь никто не звал.
Значит, только Шиллеры мертвы. И я сам убил их, своими руками, придя к ним в дом с просьбой о помощи. Но как Кречетов узнал, где искать?
На забор в трех шагах от меня запрыгнул кот и громко мявкнул, привлекая внимание. Вилли, живой – только шерсть на правом боку чуть опалена.
Кречетов не солгал – Лиза и Петра у него, Шиллеры погибли, а где же Костас? Пропал, возможно, сбежал. И я должен отыскать его до конца дня и убить, чтобы вернуть девушек целыми и невредимыми.
XXIV. Флюгплац
Чтобы собрать воедино все события и определить их причины, мне было необходимо успокоиться. Главное – исключить панику. Этот принцип я всегда считал основным. Впадая в истерику, человек совершает несвойственные ему поступки – и гибнет. Да, я это прекрасно знал, но сейчас ничего не мог с собой поделать – меня всего трясло, и мысли путались.
Феликс Мстиславович, как же я подвел тебя! Я пришел в твой дом и погубил, сам того не желая, и тебя, и твою жену. Нет мне прощения! Надеюсь, ты захватил с собой на тот свет пару мерзавцев, если же нет, то я исправлю эту ошибку.
Месть. Я обязательно отомщу за вашу гибель. Иначе не будет мне покоя ни днем ни ночью. Но для начала я обязан спасти сестер. Если и они погибнут, то мне останется лишь пустить себе пулю в висок.
Но пока что они живы, и жив я, а значит, надо действовать. Я постарался взять себя в руки и успокоиться. Ниппонцы (а я многому нахватался от них за ту страшную войну) долгие столетия успешно практикуют правильное дыхание, помогающее очистить разум. Я задышал, как учили, глубоко и ровно.
А вместе со спокойным дыханием я перестал в бессильной ярости сжимать и разжимать кулаки, и решение пришло само собой. Мне нужен Костас – для начала живой и невредимый. Если он сбежал, то мог отправиться только в одно-единственное место, где чувствовал себя наиболее защищенным, – в дом великого князя. Охраны туда согнали целый батальон, а то и два. Император обычно останавливался у брата, поэтому особняк князя сейчас являлся самым охраняемым и безопасным местом во Фридрихсграде.
Я пробрался сквозь толпу, которая и не думала расходиться, миновал пешком пару улочек и наконец остановил коляску, решая, направиться ли мне сразу к особняку или вначале заскочить в полицейский департамент и переговорить с Семеновым.
Предупреждающе мявкнув, в коляску запрыгнул Вилли и устроился возле меня на сиденье. Он шел за мной от самого дома, а я и не заметил. Вот еще напасть на мою голову! Но не бросать же его? Извозчик покосился на моего попутчика, но не решился хоть как-то прокомментировать его внезапное появление.
– В Департамент полиции! – решил я наконец. Коляска тронулась, Вилли улегся на моих коленях и замурлыкал.
Семенова я на месте не застал. По словам дежурного, он совсем недавно отбыл вместе со всей группой. Что ж, не повезло. Придется действовать в одиночку. Не искать же Семенова по всему городу?
Кота я сдал удивленному дежурному, строго-настрого приказав следить за ним, как за важным свидетелем, кормить и поить, сколько тот пожелает. А ежели кто поинтересуется, что делает кот в полицейском департаменте, отвечать, что это личный кот великого князя, доставленный сюда его временным порученцем для особых дел.
Дежурный проникся. Я мог не сомневаться, что Вилли теперь будет обеспечен наилучший уход. Не с собой же мне его
