за экзамен мне все равно четверку поставил.
– Боюсь поинтересоваться, где ты допустила ошибку.
– В схеме, – рассмеялась я. – Можешь не спрашивать.
Раньше, чем голос Эдрика, мы услышали мелодичные напевы цитры, ветром подгоняемые по проулкам, еще за несколько домов до пристани. Гном что-то громко рассказывал кучке зевак, отчаянно жестикулируя, Айден восседал в стороне на высоком бордюре, делая вид, что вообще с ним незнаком, и слушал расположившихся у причала менестрелей из Соллвия. Когда мы оказались на расстоянии трех шагов, болтовня прервалась, и гном радостно воскликнул:
– А вот и главные действующие лица, познакомьтесь. Айла ухитрилась заточить настоящего архимага в вечную тюрьму.
– Так, а что дальше-то сделали с этой «тюрьмой»? – переключились на меня остальные гномы.
– Кажется, кто-то перебрал эля, – покачал головой Рей, улыбнулся и скрестил на груди руки.
– Не каждый день я друзей провожаю, между прочим!
– Когда я умер, ты так не отмечал, – хохотнул Шакс.
– Тогда я был опьянен своей скорбью. – Эдрик подмигнул мне, а после переключился на своих слушателей. – Все, ребята, извините, продолжение этих захватывающих приключений будет завтра в «Пьяном демоне».
Гномы, недовольно ворча, удалились, а я устроилась рядом с Айденом, болтая в воздухе ножками.
– А правда, что стало с моей «тюрьмой»? Я спрашивала, однако мне так никто и не сказал…
– Мои ребята из гильдии сообщили, что ее перенесли вместе с архимагом на самый нижний ярус его особняка, набросили заклятие забвения и полностью огородили само помещение. Теперь туда мышь не проскочит.
– А что за вещь он хотел отыскать в Азарии?
– Ривьен, – хмыкнул Рей. – Ему нужна Ривьен. И да, я знаю, что гном по-любому тебе про нее разболтал. И с этого же момента он перестал быть моим лучшим другом, но это мелочи. Что именно она утащила у Колгрима, я понятия не имею, но не просто так она подалась в места, где магию недолюбливают, притом что сама без этой магии чашку чая заварить не может. Знала, что он ее там точно не достанет.
– Но Эдрик говорил, что она… – Я запнулась, не зная, какое слово лучше подобрать в этой ситуации, но на помощь пришел Айден.
– Не знаю, что там ему донесли осведомители, но я более чем уверен, что эта стерва выжила бы даже после костра. Прости, друг.
– Не могу поспорить ни с одним из твоих утверждений, – развел руками Рей.
– Нашли кого вспомнить! – фыркнул гном и вдруг резко переключился на тихо тренькающих в сторонке музыкантов. – Мир вам, господа таланты!
Парень с девушкой, смущенно переглянувшись, поприветствовали его в ответ.
– Не скрасите ли тоскливый миг прощания какой-нибудь из своих очаровательнейших композиций?
– Вам погрустнее или наоборот? – хитро поинтересовалась девушка.
– Давайте чего-нибудь, чтобы душа свернулась и развернулась, – потряс гном рубашку за горловину, точно собираясь ее с остервенением разорвать на груди. Но вздохнул, пригладил смятую ткань на место и загремел монетками в кармане.
Пока менестрели переговаривались, Рей покачал головой.
– Эдрик, ну что ты задумал…
– Требую танец! Когда еще такая возможность подвернется! – выпалил гном. – И ставлю десять золотых, что тебе будет слабо!
– Кого из вас первым надо пригласить? – хохотнул Рей. – Тебя или Айдена?
– Зная, что я тебе по пояс, такой вопрос, адресованный гному, попахивает оскорблением, задевающим сразу честь и достоинство! Брось, волчара. Ты прекрасно справишься и один.
– Не один, – гордо заявила я и спрыгнула прямо в руки своему мужчине.
– И не такой уж теперь и волчара, – наигранно посетовал Рей, кивнув на меня.
Эдрик потрепал нас за плечи, вскарабкался на бордюр к Айдену и отхлебнул из фляги.
Звуки цитры разнеслись по пристани. Тихий мужской голос вплелся в них шелковой лентой, расплескался в звуках прибоя и криках чаек и точно окутал нас невесомой паутиной, ограждая от людской суеты.
Позволяя целому миру раствориться в каре-зеленых глазах.
