нижнюю прикусила непроизвольно.
– Щекотки боюсь, – ехидно отозвался он.
Вот же вредный! Хотелось стукнуть его в грудь кулаком, попытаться вырваться из капкана, но я настолько боялась на самом деле сделать ему больно, что единственным телодвижением, которое я могла совершить, не причинив ему вреда, была попытка сурово нахмуриться.
И очень мучительно старалась не коснуться его губ. Хотя так хотелось… Даже не знаю, что сильнее – чтобы он первым подался мне навстречу или чтобы это вообще произошло.
И в этот момент я окончательно и безвозвратно призналась себе, что влюбилась.
Не знаю, как долго мне было суждено идти к этому прозрению, если бы ни один проницательный гном, от бдительного взора которого не ускользнет ни одна мелочь. А может быть, время пришло! Или страх потерять его так странно сказался.
Влюбилась.
Если честно, я ожидала, что гром вот-вот сотрясет весь остров, молнии расколют небо на части, испепелят все живое, что есть здесь, и ураганный ветер подхватит пепел, закружит над морем, превратившись в огромный черный вихрь, что смешает водную гладь и небосвод в единое целое… но вместо этого ощутила лишь мягкое прикосновение холодных пальцев к щеке, теплое дыхание в такой непростительной близости и осторожное касание губ…
А после шагнула в пропасть с самой высокой скалы, даже не пытаясь себя спасти. Надеясь, что никто никогда не спасет.
– Надо сделать перевязку, Айла, ты…
Голос Айдена гулким эхом промчался над моей бездной, миниатюрная молния сбила стоящую в углу кружку, а я отпрыгнула в сторону, словно на пружине, в роли которой выступил живот Рея. Раненый охнул и рывком сел, сначала смерив взглядом меня и успокаивающе улыбнувшись, а после – так угрожающе переметнувшись на Айдена, что тот даже поднял руки, но все же остался непреклонен.
– Перевязку действительно надо сделать, Рей!
– Вот за что я тебя ценю, друг, – саркастические нотки вплелись в бархат его голоса, – это за то, что ты всегда знаешь, что и когда мне нужно!
Я спрятала лицо в ладошках, беззвучно рассмеявшись, чуть нервно, но счастливо. Поверить, что случилось это на самом деле, а не где-то на границах моих фантазий, пока было сложно, но прикосновения я ощущала до сих пор, и они никак не могли мне привидеться… Пока Айден о чем-то рассказывал Рею, намешивая все новые снадобья, распутывал бинты старые, заматывал новые, с моего лица не сходила совершенно глупая улыбка. И я ничего не могла с ней поделать.
Управившись, Айден собрал склянки, осмотрел нас с видом грозного отца и изрек:
– Следующая перевязка через четыре часа. До этого времени – только спокойствие и отдых.
– Спокойствие и отдых, ясно, – усмехнулся Рей, откидываясь обратно на подушки. И так это многозначительно прозвучало в его исполнении, что мои щеки вспыхнули огнем.
Едва Айден, не сдержав доброй усмешки, покачал головой и вышел, Рей сдвинулся к стенке, освобождая место рядом с собой.
– Слышала, что целитель прописал? Спокойствие!
– Так мне уйти? – невинно поинтересовалась я и даже развернулась в сторону выхода.
Рей скорчил недовольную физиономию и пояснил:
– Мне спокойно, только если ты рядом. Теперь мой намек достаточно прозрачен?
Казалось, краснеть мне было дальше некуда, но Шакс лишь рассмеялся:
– Девушка, ваши развратные мыслишки у вас прямо на лице написаны. Вы меня смущаете.
– Это я тебя смущаю?! – возмущенно отозвалась я. – Да мне… да я…
– Я постараюсь не провоцировать тебя покушаться на мою невинность, – невозмутимо проговорил он и с совершенно безразличным видом воззрился в потолок шатра.
Ноги постепенно перестали быть ватными, Рей, как никто другой, умел успокаивать в любых ситуациях. Я едва успела присесть на самый край лежака, как была тут же захвачена в кольцо рук и уложена так, что носом уткнулась в небритую щеку. Как ни странно, места на двоих оказалось достаточно, правда, стоит Рею ослабить хватку, как я мигом окажусь на полу, но отчего-то я была уверена, что этого он не сделает.
Лежала, боясь пошевелиться, слушая постепенно выравнивающееся дыхание рядом, разглядывала точеные черты
